4

Не то чтобы я жалею, что я не черный…
Квентин Тарантино

Даже дети малые знают теперь, что черный юмор - это не о каких-нибудь специфических шутках негритянского населения африканского или же североамериканского континента. Особенно дети. А еще они знают, что так вот, как я начала - говорить не положено. Чтобы не быть голословной, пошла, отыскала мало-мальских детей, которым посчастливилось быть знакомыми со мной и при этом не зажаренными в сметане, поинтересовалась у них, что такое черный юмор, попросила привести примеры и объяснить, почему это смешно. На первый вопрос отвечали описательно, на второй - обогатили меня парой неведомых доселе анекдотов и одним про Чебурашку, после третьего - посмотрели сочувственно, но с легкой долей превосходства. И снова стали отстреливать головы зомби.

В принципе, по той же дорожке ходил основополагающий сюрреалист Бретон, работая над выпущенной в жутком 39-м году антологией, в дебрях которой зародился и получил право на существование искомый термин (Я уже опять не про зомби)Только вот фокус-группа у него была несколько другая: англиканские пасторы, американские алкоголики, немецкие завсегдатаи жёлтых домов, испанские выпендрёжники, но, в большинстве - разнокалиберные французские денди, которые даже сифилис умудрялись нести по жизни, как печать поэтической скорби. Немного чересчур помпезно комментируя и въедливо анализируя тексты трех последних столетий: ядовитые памфлеты Свифта, плоды разрушительного ума де Сада, 62 способа опереть голову на руки Лихтенберга, сумасбродства Фурье, которого Маркс и Энгельс выбрали себе в предшественники, преисподние завывания Лотреамона, патологически гениальные новеллы Эдгара нашего По , хрестоматийно-издевательские депрессии Кафки, разудалое позёрство приятеля Дали, обрывки параноидальных писем, гибриды гротеска и трагедии, лихорадочные поэмы и абсурдные пьесы прочих прекрасных мизантропов, бунтарей, провокаторов, фальшивомонетчиков и наркоманов, в чью компанию непонятным образом затесался светлейший О. Генри - Бретон переиграл, выдумал заново, а порой и наделил отсутствующими идеями, великих творцов единственно верной концепции современного взгляда на мир как он есть - не через черные очки, а без оптических приборов вовсе als ob это возможно. (Чудовищное предложение во всех смыслах, согласна)

Автор пытается вывести определение врожденной природы черного юмора, опираясь на философию Гегеля и разработки Фрейда, чьё имя редко кто уже может произносить без закатывания глаз:

Юмор в нашем понимании представляет собой латентный способ сублимации

Ага. Так и запишем. Но на деле: все те же анекдоты, надменный взгляд и жареные дети.