Сколько бы раз не приезжала, Москва встречает тяжелым, вечно вечерним небом и дождем. Но мне все равно хочется плакать от радости, гуляя часами (пусть и под зонтом) по её улицам и вдыхая металлический запах красивейшего метро. Неоправданно дорогой, суровый и вечно бегущий город скрывает дверь в ту волшебную страну, которой никогда не было и о которой даже и не пишут давно. В наши дни волшебные детские книги - и те «приближены к жизни», утопии пугают фальшивыми улыбками, одни Советы на страницах книг все так же …широки. Жесты ведь у нас ограничены: кто сядет в машину к незнакомцу, или отпустит детей в Подмосковье с вожатой-подростком, или пойдет учиться на астронома..? (Невероятно, всего через несколько лет будет написана «Лолита», навсегда отравившая умы, жаль, что я не могу на время выключить это знание, пока знаменитый кинодеятель вдвоем с девочкой-подростком плавают на катере по реке). В книге не существует не репрессий, ни страха, ни границ, только преграды. И если до 1941 года вся будущая жизнь Серафимы таила возможности таких преград, то с началом войны они стали очевидны, словно центробежная сила привела героев и героинь всех этих сказочных книг к одной черте. Еще до прочтения второй части «Свет Москвы» нетрудно догадаться: так вот каков будет «тот самый момент» Симы, вот какова «четвертая высота» Гули Королевой из одноименной книги. Жуткая мысль: воля жаждущих испытания персонажей требовала войны, а та, в свою очередь, порождала новых героев и новые книги.

В «Великом противостоянии» можно, не особенно стараясь, найти немало тонких мест. За ними проглядывают неприятные знаки Советов: товарищеские суды, лозунги («у нас правда всегда побеждает!»), эмоционально тупые люди (муж сестры по прозвищу Камертон, что вдвойне забавно), контроль культуры властью. А Серафима порой раздражающе наивна, причем дело не в мировоззрении. Где-то должен быть припрятан второй дневник, где она подробнее пишет о решении отказаться от кинокарьеры, о чувствах к Ромке и Амеду и многом другом. Но книга живая, это не вымученный плакат. (Замечу: в тексте есть талантливый режиссер Расщепей и посредственный режиссер, снимающий бессмысленные агитки.) В первой, довоенной части автор берется за необычную тему: школьницу приглашают сняться к кино, и не о Революции или жизни села, а о войне 1812 года, это просто по-человечески интересно, труба-барабан! Из страны Советов мы падаем в еще более сказочный мир. Как Серафима нашла в себе мужество отказаться от него? Я могу узнать себя много лет назад в "пионерских" обещаниях, но мне сегодняшней этого бы показалось мало, с взрослым миром книгу роднит именно Москва. Широкая, бесконечная, с вокзалов которой поезда идут во все стороны.

Вокзалы выглядели так, словно им подсекли жилы, обрубили корни, по которым их питали жизнью пространства нашей Родины. И хотя они еще действовали, жили, мне чудилось, что они — как сухостойные деревья. И мне казалось, будто вокзалам неловко, что от них, гордо носящих названия дальних городов и краев страны, уходят теперь только пригородные поезда или поезда на ближние расстояния.

Все события привязаны к местам: пионеры к островку на реке, Амед к Туркмении, а самое главное - на всю жизнь оставившее след наставничество Расщепея - к московской квартире. Любовь к столице - продолжение любви к семье и друзьям, и наоборот. Возможно, это не столько чувство юной девушки, сколько мысли писателя, в 18 лет переехавшего туда и писать-то начавшего с очерков о Москве.

И постепенно огромная теплая радость разливается по всему моему существу. Москва! Я вдыхаю сырой, холодный утренний воздух, пахнущий бензином, слегка отдающий гарью очага, — где-то, должно быть, затопили печку. Нет, ты жива, моя Москва! Дымишь и дышишь, ты только притаилась. И вот я иду по Москве. Мне хочется закричать во все горло, чтобы знали все о моем возвращении. И желание это так велико, что я тихонечко шепчу про себя: «Ура!.. Я иду по Москве… Здравствуй, Москва! Это я! Ура!»

«Великое противостояние» в заголовке - не только о сражениях прошлого и будущего, это повторяющееся с промежутком в 15-17 лет сближение Марса с Землей. Восхитительная деталь! Марс - Красная планета, названная в честь бога войны, и войны - неизбежная угроза, повторяющийся мотив человечества. И в то же время противостояние - возможность узнать больше о планете, Вселенной, и, в конечном счете - о нас самих. Пройдут годы, снова случится противостояние, новые испытания, но это значит - жизнь продолжается.

Лучший эпитет книге дан в описании концерта классической музыки перед самым наступлением врага на Москву - «доверчивая». Доверяют вожатой дети, Сима - режиссеру, москвичи - военным, и так же просит доверия «Великое противостояние».

И с нежностью заговорили скрипки о чем-то таком дорогом, заповедном, что словами нельзя было бы и передать. Это была доверчивая музыка. Она доверяла мне и каждому из нас. И волшебник, придумавший ее, слышавший ее в своем сердце, прежде чем она зазвучала в мире, знал, что каждый из нас, слушая эту музыку, по-своему, так, как нам сейчас нужно, поймет, о чем говорят трубы, о чем вздыхают они и что повествуют скрипки