5

Такая типичная-типичная советская-советская книга. И не то, что в ней какие-то особенные идеологические детали, совсем нет. И не то, что персонажи очень положительные – ничего подобного. Но как похожа на десятки других, лежавших на прилавках в те годы…

Конфликт мира вещей и нестандартной вольной личности – один из разрешенных конфликтов тех лет. Никаких осуждений, ни боже мой. Мир Заура, прочный удобный, устойчивый. В общем – как раз идеал правильного советского быта. Квартира, машина, ковры, хрусталь. Все честно заработано, не воровано, не спекулировано. Отец прошел героический путь, и в войну воевал, а не в тылу отсиживался, вернулся, учился, старался, защитился, выбился в люди – что вы имеете против? Какие слова осуждения найдете? Жена верная, ждала всю войну, хозяйка примерная, мать нежная, мужа любит искренне, сыну желает лучшего – в чем вы ее можете упрекнуть? Духовность? Не надо, с духовностью все в порядке. Книги читаем, телевизор смотрим, в курсе всех событий, не какая-нибудь глубинка серая.

Сам Заур, учился, работает, ни перед кем никаких обязательств не имеет, не пьет, не курит, чем плох? Уже скоро защитится, вот только все не женат. Но и ту все в порядке, у соседа дочь подросла, юная, красивая, чистая, нетронутая, кроткая, прелестная, из хорошей семьи. Такой невестке любая мать порадуется.

Вот одна червоточинка – сын связался с замужней женщиной. Вот нехорошо как получается, у нее муж, а она, говорят, любовников меняет вот и мальчика охомутала, ай-ай-ай, надо вмешаться, он ведь такой наивный, совсем ребенок….

Ну, дальше, собственно все ясно. В полном соответствии с традициями социалистического романа-осуждения родители мещане сделают все, чтобы разорвать эту связь. И наш герой, весь такой правильный, положительный и Заурядный, проявит вполне конформистские черты и поплывет по течению…

Вот, а теперь о том, почему все же эта книга совсем не заурядна и заслуживает особого разговора.

Героиня совсем не похожа на традиционную жертву сплетен и пересудов. Да, Тахмина – женщина с прошлым и отнюдь не идеальна, но она абсолютно свободна. Она не связана предрассудками своего времени и своего народа. Но это не значит, что она вульгарна или распутна. Она абсолютно естественна и похоже искренне не понимает, почему надо скрывать от любимого человека свою историю и свои былые отношения. Это и привлекает и настораживает. Она ведь так и не поняла, не желала понять, что не с этим человеком можно быть свободной и раскованной, не в этом обществе, не в это время. Она просто слишком рано родилась, обогнав свое время на много лет…
Автор ухитрился рассказать о довольно типичной ситуации совсем нетипичным языком. В книге нет так не любимой мной восточной витиеватости и красивых описаний, но сердце щемит от этой любви без будущего.

Они шли под руку и в обнимку, шалея от счастья быть вместе и ощущения свободы в большом городе, где их никто не знал и им незачем было прятаться в машине или уезжать на дальние пляжи. Они сбросили с себя груз забот, среды, условностей, чувствовали себя восемнадцатилетними озорниками, ребячились, здороваясь с незнакомыми прохожими, покупая друг другу цветы и затем даря их первой встречной паре... Они выстояли очередь в киоск справочного бюро, чтобы узнать адрес самых счастливых людей в Москве, и в ответ на недоумение и раздражение девушки-«справочницы» назвали себя… Они передали привет продавщице мороженого от ее знакомого дяди Миши, дважды перешли улицу в неположенном месте и на третий раз попались. Милиционер оштрафовал их и, когда Заур покорно заплатил рубль, выписал квитанцию, и это поразило их, не привыкших к такому в своем городе, а когда Тахмина, дважды перечитав квитанцию, обнаружила там, помимо подписи старшины Трофимова, еще и дату — 27 октября, она аккуратно положила квитанцию в сумку.
— Вот и квитанция нашего самого счастливого дня, — сказала она. — Дата подтверждена подписью самого старшины Трофимова. Мы сохраним эту квитанцию на всю жизнь как документ единственной нашей вины на свете — неправильного перехода Кутузовского проспекта.

Каким же чистым незамутненным счастье веет от этих строк..

Знаете ли вы, что…

Знаете ли вы, что…
В 1973 году, за несколько лет до «Шестого этажа…» была написана повесть Анар - Круг , в которой переплетались две линии – линия переводчика Неймата, и линия Заура и Тахмины

Гюнель Анар-гызы, дочь Анара, уступила неоднократным настойчивым просьбам отца и написала продолжение нашумевшей в своё время книги: «Спустя много лет случайно найден дневник Тахмины...» - роман «Дневник Тахмины» Правда судя по всему, издавалась книга только на азербайджанском языке