5 Я люблю Анну и сосиски

Я предал деньги (своего Бога - бога Лавандоса). Я Иуда! Прекрасный парадокс в стиле Оскара Уайльда. Вот какой была Мердок в юности. Со временем от нее остались только старческое кряхтение и, отягощенные чужой философией, мысли. Самостоятельные все же, но неповоротливые. Что жизнь, сцуко, делает с женщинами. Все мы попадаем под чье-то влияние. Выбираем конкретных людей - под чье влияние попасть. Сложновато, конечно, особливо в молодости. Поэтому наши родители пытаются впихнуть нас в определенную среду. Логичнее было бы научить выбирать самому. Особенно, если природа наделила всеми экзистенциальными задатками как Айрис Мердок. В то безоблачное время Бог, по мнению 35-летней девочки-писательницы, определялся степенью комфорта (читай "степенью скуки", она же "богема") с большой долей демагогии (деньги, периодически вытесняемые виски). По сути, "Под сетью" - гимн индивидуализму, а не любви. Древняя мысль о любви к ближнему, а не к самому себе. Вернее, сие даже любовью не назовешь. Приручение лис, но не тех, что у Экзюпери, а других, которые нужны исключительно для того, чтобы с ними иногда общаться в баре.

Песнь индивидуализма проще поется мужским голосом. Женщине вообще никакая уравниловка не грозит (то есть, женщина - это не половая принадлежность, а индивидуализм) до тех пор, пока она замуж не выйдет. А не выйдет, так скажут, что никому не нужна. Если же учесть, например, нынешние тенденции увеличения брачного возраста, статистику разводов и тот факт, что женщин в нашей стране намного больше, то можно только на этом основании сделать вывод, что всеобщего равенства нам не видать. О коммунизме, собственно в "Под сетью" говорится еще и прямым текстом. Там много о чем говорится - произведение являет собою некий грязевой поток, который вобрал в себя по дороге к подножью вообще все, что можно. Очень напоминает мне мои собственные отзывы на некоторые книги, когда главным является - обозначить лично для себя какие-то моменты повествования, делая все возможное, чтобы читатель ничего не понял.

"Под сетью" - раннее произведение Мердок, а потому его, в отличии от более поздних шедевров, равнодушным никак не назовешь. Автор еще этому не научилась. "Под сетью" довольно живое, очень разноплановое, с кучей тараканов, чтение захватывает с первых страниц. О любви, как и в других произведениях Мердок, нет ни слова. Но всепоглощающая стандартная сказка Мердок уже пробивается через хаотичные строки этого произведения. Хронология трудов автора - в "Под сетью" она еще мечется в поисках себя любимой, в "Сне Бруно" находит прибежище в размышлениях, "Черный принц" - это уже хоспис. Почему-то уверен, что никакого промежуточного состояния между этими произведениями у Мердок не было. Как короткая весна средней полосы России, которая мимолетная и сугубо символическая, у нее юность сразу сменилась старостью.

В ходе повествования автор так много врет, что от этого начинаешь уставать. Самый убедительный и выдаваемый за грезы любви отрывок, это когда главный герой довольно долго (в тексте) бродит по Парижу пьяный. У нас вообще каждый, состоящий в рядах защитников престижа отечества, считает своим долгом нажраться в хлам где-нибудь в районе Тюильри. Мы таким образом продолжаем добрые традиции выжратого на том самом месте нашими именитыми предшественниками Дидро, Мопассаном, Сартром, Уэльбеком. И еще много тысяч имен. Этот кусок текста в "Под сетью" самый достоверный и самый неинтересный. Неудачная смесь Белля с Ремарком. Коктейли у Мердок не очень получаются. Налейте чистого Андре Жида.

Как прекрасно Мердок пишет о любви! Сколь трогательно, проникновенно и возвышенно! Приходится придерживать челюсть двумя руками, чтобы навязчивая зевота ее ненароком не вывернула. Эта женщина вообще никого и никогда не любила. У разочаровавшихся мужчин подобного мыслительного плана хотя бы проступает какая-то к кому-то ненависть. Хоть какой-то намек на чувства. У Мердок же все ровно и лениво. Ей самой писать на эту тему так невообразимо скучно, остается только издеваться над читателями по типу "вы, быдло примитивное, хотели глупую любовную истории - вот вам, наслаждайтесь".

Мужчина, от имени которого идет повествование в "Под сетью" более убедителен, чем все последующие (а их много, ибо Мердок с известной настойчивостью писала от лица мужчины). Парадоксальным образом из него получился удовлетворительный мужчина потому, что он сохранил еще много женского. Мы вообще относимся к прикидывающейся мужчиной женщине с большим сочувствием, стараемся ее понять и ободрить, читательницы так вовсе. У Мердок же создается ощущение, что под мужчину косит не женщина, а какой-то транссексуал. Женская читательская аудитория при этом молчит, потому как такой образ мужчины ей выгоден, да и мужчиной при жизни им побывать не удалось, чтобы сравнивать. Причем герой у автора мыслит очень даже по-мужски, формами, а не предметами, очень убедительно. Только одного мышления недостаточно. Юбка Айрис Мердок выглядывает у него из карманов, из ширинки, лезет куда-то вверх, застилает глаза. В итоге, перед нами по существу чепуха, но чепуха занятная, а это, применительно к автору, самое главное.

Краткое содержание романа "Под сетью" без единого спойлера.

Утро переливалось всеми красками Парижа, как обычно, не было понятно - город ли это, название ли ресторана, не все ли равно. Вышколенный официант с Закрытых Вечеринок, разглядев во мне высокого интеллигента, бросал на меня попеременно одобрительные и сексуальные взгляды. Нес уже к аперитиву солянку. Солянка за 777. В ней умещается вся размашистая ширина похмельного утра, утра нового, утра запойного. Он ее нес, а я любил Анну. Сидел, высчитывая стоимость заказанного, подмигивал одним глазом барменше, имевшей весомый задок и не менее весомый передок, другим же глазом анализировал то, что происходило на мониторе - какую-то утреннюю свежесть французской скабрезности. Но я любил Анну. Официант перелил благоухающую солянку из горшочка в тарелку и налил мне водки. "Как я ее люблю, "- подумал я. Официант мелко заморгал глазами и закивал головой. Оказалось, что думаю я вслух. Действительно, как можно не любить такую солянку, такую водку и такую родину. Но я люблю, как ее там, ... Анну! Пойду, санитаром устроюсь в 33 горбольницу. Зачем? Дурацкий вопрос. Вопросы вообще дурацкие. Зачем спрашивать, если можно молча мыть полы.