5

Макс Эрнест "Варварство"

Просто есть вещи, которые ты потенциально способен понять, а есть такие. который остаются за пределами твоего понимания. Они не плохи и не хороши сами по себе, как ты не плох и не хорош сам по себе, но вы словно находитесь в параллельных плоскостях. В непересекающихся вселенных, жители одной из которых не могут понять резонов и принципов функционирования, и жизненных реалий существ, населяющих другую. С дадаизмом у меня так.

Нет, не отказываюсь признать за творцами, работавшими в этом стиле, таланта. Да, допускаю, что если бы французский мой был достаточно хорош, тонкость словесной игры Ионеско могла исторгнуть тот гомерический хохот, о котором настойчиво говорит Вика. И восторг нетрадиционным обращением с языком. И, возможно, обогатила понимание шекспировской трагедии новыми нюансами. расцветила неведомыми прежде красками, расширила круг тем до невообразимых прежде пределов.

Но французский мой не позволяет читать Ионеско в подлиннике, а перевод тускл и скучен, и никакого словесного эквилибра не дарит. А дает понимание, что в шекспировской пьесе (было бы желание) можно разглядеть антивоенный пафос - дословно повторяющиеся монологи Банко и Макбета; раненные солдаты, испускающие дух возле Дункана. Можно антитиранический; ряды гильотин, на которых казнят солдат, воевавших под знаменами Гламиса и Кавдора.

Можно феминистский. Ведьмы одни чего только стоят. Добиться высочайшего из возможных положений лишь затем, чтобы унизить мужчину, имевшего неосторожность вообразить себя имеющим на тебя право. Да и подлинная леди Дункан та еще штучка. На лошадях скачет - ни дать, ни взять ординарец собственного мужа, солдата раненного готова добить, ничтоже сумняшись, с Макбетом в сцене гильотинирования ведет себя не то, чтобы совершенно подобающим мужней жене с военачальником супруга, образом.

Но мне хватало того, что Вильям наш Шекспир изначально положил в своего "Макбета". Верности и предательства. Неумения противостоять соблазну и нежелания признать, что проистекает оно из недостаточной твердости собственных моральных принципов. Вины и непрощения. В первую очередь в отношении самого себя. И этих рук, которые леди Макбет трет в лунатическом припадке, пытаясь, да не умея стереть с них следы крови. И ведьм хватало. И леса. который пошел на замок.

Потому что у Шекспира это великая трагедия, а у Ионеско - памфлет. Но это я просто (см. первый абзац). На том и остановлюсь.