4

"Чжуан-цзы" - не просто художественная книга, а целое учение. Каменная плита в фундаменте даосизма. Правда, читая древнекитайского философа вы вряд ли постигнете дао. Вам знаком хоть один человек, которого на служение христианству толкнуло только чтение Библии? То-то же! Это книга не на неделю и не на месяц чтения - на всю жизнь. Чтобы её оценить должным образом, мало сесть и читать. Нужно правильное окружение, вдохновитель-наставник, искренний интерес к культуре, подкреплённый некоторыми знаниями, и готовность перечитывать, а главное - желание впустить в свою жизнь мудрость стороннего человека, просто поверить и следовать философии. Иными словами, некоторая религиозно-философская среда.
Иначе притчи так и останутся просто повествованием, а иные рассуждения всего лишь вызовут негодование. С одной стороны, притча сама по себе имеет некоторую ценность: в ней спрятаны назидание, какая-то мораль, выраженные в простой форме - относительно жизненный пример, простой для запоминания, как делать надо или не надо. А с другой, такой подход отрывает от идеологического содержания книги. Представьте мутную реку: вы смотрите на поверхность воды, не зная даже глубины, а посланы к реке, чтобы изучить дно. Вы видите проплывающие щепки и изредка даже мелькнёт силуэт, возможно рыбы. Но не намочив ног, к сути не приблизиться.
Содержание книги охватывает целый ряд философских вопросов. Не совсем корректно здесь говорить о едином сюжете и компоновке книги, поскольку вероятно самому Чжуан-цзы принадлежит едва ли пятая часть, а остальное дописано его учениками или теми, кто так себя называл. Сам Чжуан Чжоу обращался к основопологающим вопросам бытия: "я" и "не я", ограниченность человеческого, безграничность познания, добродетель и справедливость, суть социума и государства. А ведь параллельно на другом конце материка развивалась греческая философия (примерно в то же время жил Аристотель). Многое там отстранено от действительности, и такие фрагменты сложно понимать.
Но где-то после седьмой главы повествование становится легче для восприятия. То ли появилась привычка к слогу, то ли действительно сменился автор, а может, наконец пошли притчи более близкие к современным каноническим про то, как ученик спросил учителя... В любом случае жить стало веселее. Что ещё характерно для книги - постоянная полемика с Конфуцием и представителями других китайских философских течений. Причём не всегда это изящный спор о вопросах учения, иногда описываемый Конфуций просто предстаёт в нелестном свете, груб и поспешен в суждениях. Очевидно, что даосизм на заре своей должен был пробить себе путь меж существующих школ, но такие выпады выглядят на сторонний взгляд не совсем красиво.
Ещё одна отдельная история - работа переводчика и комментаторов. Для ясности, речь о переводе Позднеевой. Создаётся впечатление, что текст как будто чуть упрощён для понимания: язык книги далеко не так красив, как заключённые в ней мысли.Но не умея связать и двух слов по-китайски, трудно сравнить с оригиналом. Кроме художественных качеств остаётся ещё вопрос, зачем было переводить имена. Повествование ничуть не выигрывает от того, что появляются Ограждающий, Учитель в Тростниковом Плаще и т.д., ведь для расшифровки значения расшифрованных имён всё равно придётся лезть в комментарии.
В почти бесполезные комментарии. С академической точки зрения они ещё могли бы сгодиться. Но какая разница рядовому читателю, что Наньго и Наньбо Цзыци, Яньчэн Цзыю и Яньчэнцзы - один и тот же Владеющий Своими Чувствами Странник Красоты Совершенной. Ведь смена имён в повествовании за редким исключением не повлияет на смысл. И мой любимый тип комментариев-оправданий: "о нём ничего не известно", "это единственное упоминание", "перевести это имя не получилось" (к переведённым именам, кстати, тоже даны комментарии о том, как это звучит на самом деле). Загадкой же остаётся, зачем комментировать, что Чжуан-цзы хотел сказать. Он, кажется, это самое и сказал, причём так, что понял бы и ребёнок. Если полглавы приводятся примеры, как увечные оказывались мудрее здоровых, надо ли разжёвывать, что ум и добродетель не красивым телом обусловлены и не судите по внешнему? Возможно, пытка бессмысленными пояснениями входит в культурное наследие этого исторического памятника, только это маловероятно.
Как совершенно невероятно представление об этой книге, как о чём-то заумном и мистическом. Наоборот, Чжуан-цзы неожиданно приятная и в меру поучительная книга, пусть взгляды автора в некоторых вопросах противоречат моим, любопытно взглянуть на мир чужими глазами. А у знаменитой цитаты на зло всем толкователям оказалось замечательное продолжение:

Однажды Чжуану Чжоу приснилось, что он – бабочка, весело порхающая бабочка. Он наслаждался от души и не сознавал, что он – Чжоу. Hо вдруг проснулся, удивился, что он – Чжоу, и не мог понять: снилось ли Чжоу, что он – бабочка, или бабочке снится, что она – Чжоу. Это и называют превращением вещей, тогда как между мною, Чжоу, и бабочкой непременно существует различие.