4

Продолжаю путешествие по игривому бессознательному скандальных романов Бориса Виана.
Если честно, то этот роман похож на какой-то кошмарно-забавный фарс с достоевщинкой.
Наверное, в своё время во Франции ходили анекдоты о белых неграх и об озадаченных к̶у̶к̶л̶у̶с̶к̶л̶а̶н̶к̶а̶х̶ куклускланах. Ну, или же в семейной паре кто-то игриво бы говорил: сегодня ты будешь "белым негром"...

Итак, белый негр, живущий с милой женой, презирающий в себе "негра", и скрывающий это ото всех, однажды, во избежание огласки убивает шантажиста, и.... понеслась!
Руки - опускаются, потенция - падает ( интересно, почему во французской литературе такой интерес к импотенции? Какая-то бессознательная тяга к меланхолии осени тела, нравственной импотенции "посторонних"..). Белый свет и белая жена - стали не милы.
Герой пробует секс с двумя негритянками, и у него всё получается, мир снова обретает смысл, и ночь за окном игриво манит к себе в объятья, подмигивая месяцем в облаках.
Происходят забавные самокопания в душе, с тонким намёком на черноту и раба в себе, которого мы так часто скрываем, подавляем. Добро и зло в человеке - кофе с молоком, и сердце, словно ложечка, медленно перемешивает всё это в запотевшей чашке плоти. И человек уже не знает, кто он, и чёрная тень на стене, предательски усмехается, корчится от смеха...
Набравшись "силы" у негритянок, словно Антей, приложившийся к чернозёмной земле, наш герой возвращается домой, к сонной и почему-то уставшей жене, занимается с ней сексом, хочет ещё... но она больше не хочет. Аки Мавр, он спрашивает её : ты мне изменяла? Оказывается, изменяла, но - с собой... "Мавр" улыбается, смотрит на жену, жена зеркально и мило улыбается в ответ, оборачивается на читателя, читатель подхватывает эту инерцию смущённых улыбок, и тоже улыбается, и словно бы тоже хочет на кого-то обернуться, ну хоть в рецензии... и погружается в забавно-грустные мысли об измене душе, не участвующей во всём этом, но ревниво, неким призраком смотрящей со стороны, как в экзистенциальном зеркале этого ласкового и грустного порока, отражается мир за человеком, но не сам человек, словно бы его и нет... Забавно-грустные а-ля Сартровские мысли о странном влечении иных женщин к импотентам, как к чему-то нежному, что не причинит боль, приближаясь почти к сапфически-идеальной любви вечно-женственного к вечно-женственному, почти бесполой, безгрешной любви, в которой участвуют лишь души, у которых нет цвета кожи, и тела похожи на бледные тени душ..

Словно Отелло, наш герой придушит какую-то проститутку, которая и не молилась то никогда. Ворвётся в какой-то тихий дом к супружеской паре, свяжет мужа, затолкнёт его под кровать ( ну кто тут не вспомнит известную повесть Достоевского!), и займётся с его женой сексом на этой кровати.
Жена улыбается, стыдливо улыбается и читатель, т.к. она испытала то, что не испытывала с мужем, и не против ещё побыть в роли "жертвы". Муж передвигается в шкаф, к сожалению, не такой уж и волшебный ( если не считать того факта, что у мужа, словно у Фавна, начинают расти рога..). Наш бледный Мавр с его женой - передвигаются на волшебно оживший стол-̶с̶а̶м̶о̶б̶р̶а̶н̶е̶ц̶.
Безумства, секс и трагизм преступлений нарастают снежным комом. И в итоге мы узнаём, что наш негр, вовсе не негр. Узнаёт это и наш бедный герой, понимая, что все его безумства опирались на чёрную пустоту, как порою и в нашей жизни, многие безумства опираются на пустоту фанатизма научной ли мысли, религиозной ли, политической...
Докажи таким людям, что они - пустота, ибо опирались на пустоту, и у них останется два выбора - убить мир, или же себя, бытийно, на миг, замкнув тем самым мысль пустоты, пустотой - собой.