4.5

Открывая очередную книгу Паасилинны (громко сказано – очередную, всего вторую), снова погружаюсь в милый скандинавский абсурд. Не надо искать в этой повести сверхидеи или вообще какой-то идеи. Не надо задавать вопрос – о чем эта книга. Да ни о чем. О странностях жизни.

Вот смотрите – «хронологическое изложение отдельных эпизодов из жизни героя, без внятного композиционного рисунка. Повествование, как правило, ведёт сам герой, благодаря чему читатель переносится на место мошенника и невольно проникается к нему симпатией. Герой зачастую оправдывает свои нечестные поступки необходимостью выживать в жестоком и равнодушном мире. Жертвами его проделок становятся добропорядочные обыватели, чиновники, криминальные элементы, а также такие же плуты, как и он сам»

Это дословное описание характеристик плутовского романа. И это история негодяя Ойво Юнтунена. Негодяй – это не мои эмоции, это авторская характеристика, «по профессии Ойва Юнтунен был негодяй» Скрываясь в лесах Лапландии от справедливого гнева обманутых подельников, Ойва Юнтунен незаметно собирает славную компанию таких же как он слегка не от мира сего деятелей. Тут и майор Ремес, лихо разгромивший на учениях армии НАТО и Варшавского договора, чем открыл совершенно новую страницу в истории вооруженных сил Финляндии. Тут и старейшая в мире девятностолетняя саамка Наска Мошникофф, упорно не желающая уезжать в приют для престарелых, с таким же старым котом по кличке Ермак. Две легкомысленные дамы полусвета. И завершает гору абсурда трогательный и хваткий лисенок Пятисотка (названный так по украденной им купюре)

Разве не абсурд – организация золотопромывочной базы в лесах Лапландии для того, чтобы – внимание! – легализовать украденные слитки австралийского золота. Всего-то и дел, что настругать из слитка золотых опилок, смять их в золотые песчинки , отвести в город и продать задешево, потому что знающие приемщики не перепутают «натуральный лапландский золотой песок и обогащенное золото Австралии или Намибии» Или совместное построение крепкой тюрьмы для майора, чтобы он сидел под замком и не подглядывал в тот период, что Ойво Юнтунен пойдет отломить кусочек от спрятанных слитков? Абсурд, воспринимаемый на полном серьезе – это уже не абсурд, это часть нашей жизни. Разве не так?

Ох, чувствую, строки из романа так и просятся в цитаты.

Когда в новостях ее фото показали всему честному народу и объявили, что от поисков пропавшей в тайге старухи саамки окончательно решено отказаться, Наска очень рассердилась .
– Где они такую некрасивую карточку откопали? – пыхтела она. – У меня есть и получше. Снялись с Киурели в Салмиярви, в Печенге. Очень красивая карточка то ли двенадцатого года, то ли тринадцатого, при царе Николае дело было

Или празднование Рождества

Пока женщины накрывали на стол, мужчины позаботились о малых и более крупных обитателях леса. Майор Ремес ножом вскрыл банки с говяжьей и свиной тушенкой и выложил содержимое на ступени дровяника для лисиц и кротов. Здесь было чем полакомиться Пятисотке, если бы тот вовремя догадался прибежать за своей долей. Для птиц рассыпали вокруг колодца и крыльца несколько пригоршней овсяной крупы. На нижнем склоне Куопсувары повалили несколько осин для зайцев. За баней, в сарае и в избушке лесорубов рассыпали с полкилограмма манки на радость мышам.