5

Ай, какая книга!

Знаете, не в обиду многим авторам, но бывают жанровые вещи – приключенческие романы, исторические же. А бывает так, что произведение хоть и мимикрирует под какой-то более-менее узкий жанр, а на само деле является частью (простите за неумеренный пафос) Великой русской литературы. Ну, вы помните, в которой первым маркером было качество русского языка, степень его отполированности, что ли.

Так вот этот роман Каверина в двух томах – он как раз такой, отполированный. На первых же страницах я почувствовал, что я ничего не помню. Нет, сюжет я помнил, благодаря многосерийному фильму его и не забудешь. Но я не помнил качества этой книги, той фактурной выделки, которая отличает что-то значительное от поделок.

Итак, книга начинается, высыпая на вас ворох впечатлений немого человека. Почти советский вариант Шума и ярости Фолкнера. Потом этот немой (спойлеры, много их) сводит в могилу своего отца и ставит семью за грань разорения. Все это в узнаваемом Пскове, спрятанным за эвфемизмом «Энск».

В первом томе очень много 1920-х. Автор явно сам вспоминал их с ностальгией в конце 30-х.

Роман в привычном для нас виде состоит из двух томов. Но всегда интересно попытаться взглянуть на него не так, не из-под гнета культурного слоя, наросшего за десятилетия. В 1938 вышел журнальный вариант первого тома, тогда казавшегося вполне самодостаточным. Герой нашел свою любовь, козни Николая Антоновича ни к чему не привели. Точка, баста. Если автор и думал о втором томе, то точно не мог в 1938 году сказать, что главным героем продолжения станет война. И Ленинград.

Иллюстрация Петра Любаева

Поэтому я тщательно искал следы того, как Каверин, выпустивший в 1944 году второй том, сшивал его с первым. И нельзя не сказать, что вышел из положения он мастерски. Язык стал несколько другим за 6 лет, и он, пожалуй, сам знал это. И он повел повествование не от лица Сани, а от лица Кати. Блестящий, хоть и рискованный ход. И все сработало!

Интересно, что первый том был принят в штыки некоторыми рецензентами. Каверина обвиняли в очернении советской школы. Однако в войне рецензий победили те, кому книга понравилась, среди них чуть ли не самой влиятельным был отзыв набиравшего популярность Константина Симонова.

Иллюстрация Петра Любаева

В этот раз я оценил то мастерство, с которым Каверин нарисовал атмосферу в доме Татариновых. Гнетущая порой, со множеством невысказанного, с проблесками светлых дней, с затаенными обидами. И морем лицемерия. Тонко, верно и очень жизненно. Такую без наблюдения с натуры не описать.

Мне почудились хемингуэевские нотки в описании встречи Кати и Сани в Полярном. Каверин перешел на совсем другой ритм в этих главах, повествование стало прерывистым и еще более эмоциональным. Настоящее мастерство!

Отдельное спасибо издательству «Нигма» за оформление книги. Художник Петр Любаев хорошо рисует наших. Дело не в технической точности, но и буденовки, и самолеты хороши, вызывают чувство узнавания и сопричастности. В тексте иногда попадаются не иллюстрации, а так, приметы времени – эмблема Осавиахима, портрет Чкалова (небрежно скрытого автором за инициалом Ч.). Любопытно, что книга отпечатана в Латвии, где советская символика, если мне не изменяет память, запрещена. На книги для российского рынка запрет не распространяется?