5 Хроника тридцатилетней борьбы за мир

Я перевернула последнюю страницу книги английского историка прошлого векаСесили Вероники Веджвуд «Тридцатилетняя война» (1938) и перевела дыхание. Несмотря на достаточно приличный объём, книга глотается, настолько она интересна. Да, конечно, все мы в школе, а некоторые и в ВУЗе изучали все эти многолетние войны – столетние, тридцатилетние, семилетние… Они давно перемешались в памяти и похоронены под другими войнами, датами, героями. Когда это всё было? Стоит ли сейчас возвращаться к этим далёким от нас и оттого кажущимся нереальными битвами за не пойми что? Прочтя хорошую книгу на историческую тему, можно смело сказать: стоит. А книга Веджвуд как раз из разряда очень хороших.

Ещё в предисловии про исторические труды Веджвуд сказано так: «В отличие от учёных экономического склада, пытавшихся разобраться в том, ПОЧЕМУ произошли те или иные исторические события, Веджвуд предпочитала рассказывать о том, КАК они происходили.» И она сама обращает внимание читателей на то, что для неё«социально-психологические факторы эпохи» предпочтительнее социально-экономических. Мне кажется, именно этот фактор и делает данную книгу такой интересной. А ведь это не художественная литература, а настоящий исторический рассказ о страшной европейской войне 1618-1648 гг., «войне, изменившей Европу».

Сесили Веджвуд обладает прекрасным лёгким слогом, что для популяризации научного труда является просто настоящим золотом. Описание битв не растягивается на полсотни страниц, а занимает максимум страницу, а то и половину её. Автор не останавливается на подробностях зверств наёмников и тяготах войны для простого народа — она несколькими яркими мазками даёт понять, насколько это было тяжело, но не более, то есть обвинить её в излишнем натурализме нельзя. И это тоже идёт в плюс.

Очень интересны характеристики, которые она даёт политическим деятелям, например, кардиналу Ришелье: «обладал той целеустремлённостью в служении стране, которая не ограничена терзаниями об её благополучии и обыкновенно свойственна политическим гениям… Он был до мозга костей государственным деятелем, свято верившим в монархию, но ему хватало здравого смысла для понимания того, что не человек создан для государства, а государство – для человека. Он был деспотом, а не диктатором». Вот ещё пример – характеристика Фердинанда III, будущего императора Австрийской империи: «он оказался слишком умён, чтобы быть счастливым, и недостаточно умён, чтобы быть успешным». И такие характеристики рассыпаны по многим страницам книги щедрой рукой историка.

Это всё очень интересно, но потрясающей её делает совсем иное. Неожиданно для себя, примерно в середине первой главы, я вдруг почувствовала, что всё описанное… происходит сейчас. Государства другие, век другой, слова немножко (совсем немножко!) другие, но суть, цели, задачи, даже сама хроника происходящего вдруг до боли начала напоминать то, что мы все вот уже год наблюдаем на экранах телевизоров. (Некоторые, правда, не на экране, а на собственной шкуре испытывают, что такое война.) И если заменить терминологию, например, вместо понятия «борьба за веру» использовать «борьба за демократию», вместо «эрцгерцог» — «президент», а также изменить названия государств, то картина открывается столь страшно узнаваемой стороной, что делается темно в глазах. Неужели история действительно может научить только тому, что она ничему не может научить?

Я не буду сама проводить никаких аналогий. Это может сам сделать каждый, взяв в руки книгу. Я просто приведу некоторые цитаты из книги, которые можно (или скоро будет можно), не редактируя, включать в ежедневные сводки с полей битвы войны, которая начала разгораться в самом центре Европы под фанфары политических баталий и визги рвущихся в светлое будущее толп. Оценок не даю, каждый сам волен расставить акценты – в меру своего понимания войны и мира:

«Конфликтовали Франция и Испания; Германия служила полигоном. Кто должен быть хозяином в этой европейской «коммуналке» — Габсбурги или Бурбоны?»

«Свобода веры для всего мира» — позабытый призыв эпохи, позабытый людьми, привыкшими верить в то, что им говорят.»

«Война длилась уже более 14 лет, и практически любой мир был бы желателен почти для всех в империи. Однако те, кто был во власти заключить его, имели на этот счёт разные мнения.

Никогда прежде в её [Германии] истории не было такого всеобщего ощущения беды и животного страха. «Я никогда не поверил бы в то, что так можно изничтожить страну, если бы всё это не видел собственными глазами». (генерал Мортень)

Война была страшна в большей мере для отдельного человека, деревни или города, чем для нации.
В своей трагедии Германия должна винить прежде всего саму себя.

Чем больше у человека власти, тем больше и ответственности. Следовательно, надо осуждать прежде всего тех, кто мог остановить войну, но не сделал этого.

Агрессивность, династические или другие амбиции и фанатизм всегда присутствуют в войне, и последняя из религиозных войн незаметно переросла в псевдонационалистическую войну будущего.
[Война] переросла из конфликта религий в войну наций за господство. В мир политики вошли новые стандарты «правоты» и «неправоты».

Конфликт, так долго длившийся и поддерживавшийся, в итоге не доказал правоту ни одной из сторон. Проблемы война не разрешила. Морально отвратительная, экономически разрушительная, социально губительная, преследовавшая малопонятные цели, бесчестная и фактически безрезультатная, эта война вошла в историю Европы как выдающийся пример бессмысленного кровопролития.»

Такое впечатление, что кто-то СВЕРХУ решил опять поиграть в давно забытую игру: вытащил из сундучка старенькую потрёпанную коробку, что-то подклеил, что-то подрисовал, новые названия подписал, разложил на столе поле для игры, расставил фишки – и поехали. Игра вроде бы и новая, только вот правила какие-то до боли знакомые (ключевое слово здесь – до боли).

Автор книги с сожалением и горечью отмечает в эпилоге: «Война, унесшая столько жизней неизвестно во имя чего, заставила людей задуматься над целесообразностью отстаивать свои убеждения посредством меча. Они отвергли религию как повод для войн и придумали другие». Да, насчёт придумывания поводов человечество отличается завидным разнообразием. Жаль, что со здравым смыслом у него не так ловко получается. И поэтому заключительные слова книги оставляют в душе тревожный след: «Они стремились к миру и за мир воевали тридцать лет. Люди не понимали тогда и не понимают сейчас, что всякая война порождает только войну».

Неужели так никогда мы и не поумнеем? Тогда зачем всё?