3

Жила-была любовь двух тел, двух душ, двух страстью переполненных сердец. Они бросались в омут с головой, дарили себе обрывки счастья и были готовы на любые безумства, чтобы хоть на миг продлить радость обладания друг другом. А потом вернулся муж из командировки… Наряду с анекдотами про Вовочку, Штирлица и маленького мальчика с пулеметом подобные сюжеты занимают достойное место в нашем народном фольклоре. Следует признать, что тема адюльтера представляет собой весьма благоприятный фундамент для создания, не побоюсь этого слова, культового романа. Супружеская измена порождает целую серию внутренних и внешних конфликтов, без которых любая книга рискует превратиться в пресный и унылый набор страниц. Что это за конфликты? Для начала очертим круг довольно узко, сфокусировавшись на внутренних разногласиях действующих лиц. Автор раскрывает переживания своих героев, не скупясь на пространные монологи «прямо из головы». Таким образом, обманутый муж пытается определить для себя, какое действие совершить в первую очередь: надеть как следует брюки или застрелиться. Его супруга, как истинная женщина, переживает от того, что ей нечего надеть, пытается всеми силами сохранить новизну чувств и даже изредка вспоминает своего раболепного простофилю Дэма. Непревзойденный герой-любовник Солаль страдает от того, что чужая жена показалась ему гораздо интереснее брошенки. Перейдем на уровень выше, к конфликту между героями. Любовные игры Ариадны и Солаля напоминают рецепт к лекарственному средству: принимать в определенное время и строго дозировано, чтобы не возникло привыкания. Любое отклонение от этого предписания приводит к тому, что целебный эффект любви улетучивается, как дым через форточку. Они терзают друг друга желанием нравиться и оттого выглядят неестественно, шаблонно и скучно. Следующий уровень – конфликт человека и общества. Здесь Коэн также не стал изобретать велосипед и пошел по верной дорожке, протоптанной, например, Львом Толстым вместе с «Анной Карениной» или Теодором Драйзером с «Сестрой Кэрри». Герой романа и любимец публики в один миг превращается в элегантные шорты изгоя, для которого двери в «приличное» общество плотно закрыты. Забавно наблюдать за тем, как добропорядочные граждане с рыльцем в пушку складывают губы куриной гузкой и осуждающе шепчутся по углам. Как правило, нарушители общественных устоев в один голос твердят, что мнение прогнившего окружения их не волнует, но на деле социальное животное под названием человек рано или поздно начинает страдать в компании лишь объекта своей любви. Еще один шаг вверх по конфликтной лестнице сталкивает читателя с религиозными и политическими перипетиями, имеющими большое влияние на поведение героев и создающими канву романа. Здесь можно долго и красиво рассуждать о противопоставлении католичества, протестантизма и иудаизма, вспомнить политическую обстановку того времени и грядущий мрак холокоста, задуматься о полнейшем бессилии Лиги Наций, вяло пропагандирующей мир во всем мире наподобие доброй половины участниц конкурса «Мисс Вселенная».

Скажите честно, легко ли воспринимать длинные пресные абзацы с якобы гениальными мыслями, которые не представляют для вас никакого интереса? Автор не особо задавался подобным вопросом, детально расписывая внутренние монологи своих героев. Читающий властелина может попасть в просак пытаясь добраться до конца главы в надежде сделать паузу временами ему придется довольствоваться концом невероятно длинного предложения написанного без единого знака препинания с другой стороны такой подачей автор добивается натурализма мысли текущей в чужой голове сплошным потоком и плюющей на грамматические нормы и законы здравого смысла. Всю остальную работу за автора и персонажей доделает читательский вуайеризм. Подглядим и додумаем сами, главное вовремя вывести нас из этого транса.

Что мы имеем в итоге? Пространное описание непонятно чего, в котором одна-две мысли повторяются, не получая особого развития. В данном случае просто необходимо пройтись по тексту бритвой Оккама, или лучше уже сразу по горлу. Во избежание недоразумений поясню, что это я о своем шедевре. И нет, не надейтесь, я этого делать не буду. Ни к чему резать лебединую шею из-за того, что слов слишком много. Лишними они все равно не окажутся и будут списаны на особенности стиля. Кто захочет, разберется и дочитает до финальной точки. Кстати, у Коэна не так уж плохо получалось использовать словоблудие себе во благо. Рискну сделать подобный вывод, опираясь на качество перевода, так как язык оригинала для меня понятен не более, чем теория струн. А переводчик действительно проделал блестящую работу, заставляя мысли героев звучать по-русски, а не в переводе. Длинношеее с тремя е.

Вот странное дело. Закрыла последнюю страницу, вздохнула с облегчением, отмучилась. Влепила книге тройку, потому что не затронуло совсем. Заварила чай, подумала еще. И поняла вдруг, что книга по-своему хороша, со своим настроением и эмоциональным фоном. И Ариадна у Коэна хоть и дура, но все-таки женщина. И Солаль мужчина, хоть и на любителя. И муженек Дэм как раз такой, каких полно, хоть и тупица. И любовь в книге земная, понятная, обреченная на провал. И хмельное послевкусие обеспечено наверняка.