4

К истории, грозящей стать эпопеей, рассказанной благочестивой дамой Люси Мод Монтгомери про жизнерадостную сиротку Аню, удочеренную консервативным престарелым семейством братом и сестры, проживающим на отдаленном цветущем острове, я относилась с глубоким предубеждением. Настолько глубоким, что мои первые впечатления от знакомства с ней, казалось бы, ставили под сомнения перспективы дальнейшего общения с буйной, не очень воспитанной и сверх меры восторженной рыжей девочкой. Так что же заставило меня, пусть время от времени, пусть с большими отрывами, но все же читать эту историю книгу за книгой?

Кто знает, быть может, я была бы менее категорична и цинична, если бы проживала в благодатной, плодородной, традиционной глуши, в окружении романтичных тополей и рощ, уюта, цвета и тиши Зеленых Мезонинов, Анволеи, острова Принца Эдуарда и Саммерсайда? Если бы не приходилось день за днем вылезать из тепла постели во тьме на двадцатиградусный мороз и в полуобмороке шагать без пятнадцати семь по еще не убранным сугробам недушевной и перенаселенной столицы на противоположный конец сквозь несколько транспортных систем. Быть может, я была бы добрее, наивнее, чище, доброжелательней к ближнему и незнакомому, душевнее, энергичнее? Вполне вероятней, может быть.

А если так, то Аня, бесспорно, способна покорить своим неиссякаемым оптимизмом, умением не падать духом и смотреть на мир под углом жизнелюбия и сердечности. Если честно, четвертая книга понравилась мне гораздо больше предыдущих: то ли я привыкла к приторному стилю Монтгомери, то ли Аня наконец выросла и значительно снизила градус собственной восторженности и количество пустопорожней болтовни. Понравилась и старомодная эпистолярная форма подачи разрозненных историй жизни, сумбурных и трагикомичных, коими так богат Саммерсайд, город вдов, сумасбродов, «королевских фамилий», тиранствующих домработниц и суеверных старых дев, так напомнивший мне «Крэнфорд» Элизабет Гаскелл. И нет сомнений в том, что мисс Ширли сумеет раскрасить их маленький камерный мирок яркими красками и впустить в запыленную жизнь свежий весенний ветерок: скрасит чью-то старость, утешит и излечит израненные души, соединит не одно страстно любящее сердце. Любимейшими типажами, на пятерку, для меня оказались «тактичная» и меткая на словцо тётка Ищейка, опасающаяся всего кузина Эрнестина и мисс Минерва из «проклятого» рода Томгаллонов. Их стараниями удержаться от смеха мне даже в транспорте не было никакой возможности.

И чуточку жаль, что привольная жизнь Ани из Зеленых Мезонинов подходит к концу, приводя ее к алтарю, где ожидает Гилберт Блайт, кажущийся мне пока такой рассудительной занозой, что будь я на ее месте, сто раз обдумала бы этот шаг.