4

"Ведомство страха" - детективный роман, заставляющий тебя поверить в манию преследования и что кругом одни враги. Лихо этот ваш Грэм Грин все запутывает. Аки паук закутывает тебя в свою паутину слов, да так ловко, что ты и одуматься не успеваешь, как уже связан по рукам и ногам.

Как там любят говорить: все решает его величество случай? Воистину. Однажды вечером Артур Роу решил заглянуть на благотворительный базар. Просто так, проходя мимо. Вокруг война, разруха, хочется отрешиться от всего, и вот она счастливая возможность - мимолетный эпизод, ностальгия по детству, незамысловатые забавы и символические призы ради благого дела. Кто знал, что всего одна фраза, оброненная в шатре гадалки, затянет и без того несчастного Артура в воронку чужой очень сложной игры. Он зашел к гадалке, а попал в ведомство страха.

Грин прекрасен! Он мастерски заставляет тебя метаться в его воображаемом пространстве, бегать из угла в угол, не понимая, что происходит и точно ли это детектив, а не матерая фантастика? Где враги, а где друзья? А есть ли вообще среди этих мелькающих лиц друзья и враги? Кто такой Артур и от чего он бежит в своем прошлом? От завязки сюжета до его финала Артур Роу распадается на множество фрагментов собственной биографии и ты, хочешь того или нет, следуешь за ним по пятам, испытывая похожие ощущения и чувства - от печали до радости, от страха до удовлетворения и обратно.

Наверное, больше всего этот роман захватил меня с момента второй части под названием "Счастливец", когда Артур получил второй шанс. Стать кем-то другим, отрешиться от своего креста, побыть немного счастливым, пусть и не осознавая себя, не понимая кто он и почему оказался в странном санатории. Эти главы об узнавании себя в странном незнакомце в зеркале самые яркие в данной книге.

Очень необычный шпионский детектив, по крайней мере, по сравнению с теми, что мне довелось прочесть. Небольшой по объему, прекрасный по задумке и исполнению. "Ведомство страха" легко читается, но оседает в мыслях стойкой щемящей тоской, тревогой и жалостью. Шпионские страсти в нем делят первенство с душевными метаниями одного маленького человека, а порой даже уступают им это первенство, скромно отступая в тень.