4 В любви к детям раньше "не пересаливали"...

Много ли детей должно иметь родителям? Да чем больше, тем лучше! Дети - это счастье! Но как быть родителям России в 18-19 вв. с кучей визжащего, лепечущего, такого громкого и неуемного «счастья»? У Петра I в двух браках-12детей, до взрослости дожили Алексей и Елизавета; у публициста Б.Н. Чичерина- семеро братьев-сестер; у историка В.В. Пассека, друга А.Герцена,16 братьев; у писательницы М.К.Цебриковой-11 сестер и братьев; у князей Репниных-8 детей; у Полторацких-22 ребенка; у бабушки поэта Я.Полонского-18 детей, а сам Полонский-8-й ребенок в семье; в семье декабриста И.И.Пущина-12 детей; у Льва Толстого-13 детей…
- Граф В.А. Соллогуб вспоминал: - В то время любви к детям не пересаливали. Детей держали в подобострастии, чуть не на крепостном праве…
Дети от рождения до 3-5 лет жили вместе в одной комнате вместе с кормилицами и няньками, после 5 лет девочек и мальчиков разделяли по разным помещениям, а отдельную комнату дитя получало в 12-15 лет… Детская половина находилась рядом с комнатой матери, что облегчало контроль за малышами.
-Поэт В.А. Жуковский:-Игры детей часто превращаются в драку, они царапаются и, дабы спасти их глаза, надобно употреблять красноречие розги…
Вплоть до середины 19 в. почти все дети в дворянских семьях пользовались услугами кормилицы. Должность эта в деревнях считалась завидной: жила она «на всем готовом», семья кормилицы получала разные льготы, а ее домашние избавлялись от крепостных повинностей. Кормилица на всю жизнь пользовалась привилегией сидеть в присутствии хозяев, получать подарки к праздникам. Приходила она в барский дом с собственным ребенком, но кормить отныне должна была только барчука, свой переходил на коровье(козье)молоко. Грудное вскармливание продолжалось иногда до 3-х лет: будущего драматурга Дениса Фонвизина отняли от груди и сразу принялись учить грамоте. Ребенок кормилицы считался молочным братом(сестрой) барчука, также пользовался всеми льготами. У писателя-дипломата А. Грибоедова был такой молочный брат-Александр Грибов . Вместе они ездили в Петербург, Москву, Грузию и Тегеран, вместе там погибли…
После кормилицы возникала фигура няньки, прославленной русскими поэтами: но она же присматривала за хозяйством, держала под замком наиболее дорогие припасы-кофе, чай, сахар .Оставалась в своей должности и после того, как ее питомец женился и обзавелся собственными детьми.
- Ему было уже за 50 лет,-пишет М.Ф. Каменская о графе, художнике-медальере Ф.П.Толстом,- а ей и все 80, и если он, заработавшись, забудет зайти утром к ней поздороваться или вечером проститься, попрекнет: «Что не зашел вчера? Заважничал, нос задрал…»
Мальчику-дворянину с 5 лет часто приставляли «дядьку»-привнести в воспитание барича мужской элемент, обучить верховой езде, привить страсть к охоте- до взросления. Затем появлялся и гувернер, исполнявший уже хозяйственно-служебные, а не воспитательные функции.
В большинстве случаев детей сызмальства закаливали, приучали к умеренности и труду. Так, А.Е.Лабзина, воспитываемая в 18 в. матерью-вдовой, вспоминает: - Тело мое укрепляли суровой пищей и держали на воздухе, шубы зимой у меня не было, на ногах, кроме нитяных чулок и башмаков, ничего не имела. Ежели от снегу промокнут ноги, то не приказывала переменять чулки: на ногах и высохнут. Летом будили меня чуть начнет показываться солнце и водили купать на реку. Завтрак состоял из горячего молока и черного хлеба, чаю мы не знали. Пища моя была :щи, каща и иногда кусок солонины, а летом зелень и молошное. Важивала меня мать верст по 20 в крестьянской телеге, заставляла ездить и верхом, играть летом, приучала к беганью, а пришед на поле-верст 10- где жнут, прикажет дать крестьянского хлеба и воды, и я с таким вкусом наемся, как будто за хорошим столом! Она и сам со мной кушает, и пешком назад пойдет. Даже учила меня плавать на глубине реки и не хотела, чтобы я чего-нибудь боялась…в 11 лет я плавала по озерам в лодке и сама веслом управляла, в саду работала и гряды сама делала, полола и поливала. И мать со мной разделяла труды мои. Она меня ничего не заставляла делать, чего сама не делала»…
Генерал Л.Н.Энгельгардт, будучи ребенок в 1770-м, вспоминает:-Зимой я выбегал босиком резвиться с ребятишками ..еженедельно меня в самом жарком пару меня мыли и парили в бане, а потом в открытых санях возили домой…ел и пил самую грубую пищу…
Общественный деятель Б.Чичерин:- С братьями бегали босиком по морозу и беспрепятственно осенью барахтались в лужах…
Граф М.Д.Бутурлин:- До 6-летнего возраста меня пускали бегать в сад в летний дождь голеньким, а в старшем возрасте уже в длинной ночной сорочке . Это воздушное купание было наслаждением…
Помимо холодных обтираний по утрам были еще длительные пешие прогулки при любой погоде, холод в спальне, немягкие тюфяки с соломой, одно легкое одеяло.
Т.П.Пассек о еде:- Приучали детей есть все без разбора. Отвращение от некоторых предметов пищи относили к причудам. Страхом и наказаниями отвращение уничтожали…
Поэт А.А.Фет:-Набравшись принципов Руссо, отец не позволял детям употреблять сахару и пряностей, поили желудевым кофием с молоком. Изюм и чернослив не входили в разряд запретных…
Впрочем, изюм, чернослив ,орехи и «конфекты», свежие фрукты –были лакомством, в будние дни перепадали детям редко. В праздники их выдавали по пригоршне: можно съесть сразу, а можно растянуть удовольствие на несколько дней.
Графиня В.Н.Головина(урожденная Голицына): - Мать позволяла свободно бегать повсюду одной, стрелять из лука, спускаться с холма, гулять по опушке леса, влезать на старый дуб и срывать с него желуди…
Писатель С.Н.Глинка:- Летом в рощах гонялся за бабочками, ходил за ягодами и грибами, спешил в орешник, а зимой-катанье на салазках, а в комнате-волчки, веревочки и мячик…
Но- «В те времена молчание почиталось обязанностью детей…»-вспоминала княжна В.Н.Репнина.
-Мальчикам внедряли догмат беспрекословного повиновения в виду предстоявшей им государственной службы, девочкам- в виду неизбежной власти мужа»,- М.К.Цебрикова.
Чваниться перед прислугой и грубить ей было запрщено: - Всякая невежливость с моей стороны не прошла бы мне даром,- вспоминает А.Фет. Порол своих детей А.С. Пушкин. Его сестра О.С. Павлищева сообщает в письме:-Александр порет своего мальчишку, которому всего 2 года; Машу он тоже бьет, впрочем, он нежный отец». Секли Т.П.Пассек, пороли М.К.Цебрикову, а графа М.Бутурлина спасла как-то от побоев бонна-англичанка, подавшая нож матери:-Извольте лучше зарезать меня этим ножом! После 11 лет к порке прибегали редко, использовали сажание на стул, с которого нельзя вставать; ставили в угол или на колени, оставляли без сладкого, без обеда, без прогулки, без игры, лишали обещанной поездки или сладостей.
Главной же наградой служили похвалы и одобрения родителей и само сознание хорошо выполненного долга…