4

"First in, last out".
(Motto of the Bridgeburners)

Чтение "Малазанской книги павших" аккурат в начале нового года превращается у меня в своеобразную вариацию традиции из всем известного советского фильма - разве что друзей я на это дело не подбиваю, потому что ценю их время и душевное равновесие. Эпопея Эриксона - это, наверно, финальный босс поклонников всякой фэнтезятины, потому что местные накрученность, многослойность и общая мегаломания не снились даже Мартину и Джордану. Позади уже три книги, а я никак не пойму, все-таки нравятся мне или нет эти кирпичи, где изрядно затянутые описания и нагнетания то призывают отправить очередной томик подпирать шкаф, то исправляются за причиненные страдания роскошной эмоциональной кульминацией.

"Память льда" ("Воспоминания о льде" корректнее по контексту, но слишком громоздко звучит) вновь переносит читателя на континент Генабакис и возвращает на авансцену старых знакомых: отряд Мостосжигателей во главе со Скворцом, Дужека Однорукого, Аномандера Рэйка и пухлого проныру Круппе, плюс еще десяток-другой героев и героинь из "Садов луны", а также десяток-другой совершенно новых персонажей - это Эриксон, детка, это хардкор. Полчищу Однорукого и его союзникам поневоле приходится топать на юг, чтобы сразиться с кровожадной империей так называемого пророка Панниона, но очередная военная кампания - как и в прошлый раз, всего лишь хребет книги, на который нанизана дюжина самых разных позвонков: загадка Серебряной Лисицы, преображение Ганоэса Парана, бесконечные божественные махинации, парочка восставших из пепла древних рас и многое другое. Эриксон не мелочится, и широта его задумок одновременно притягивает и смущает.

Впрочем, никуда не денешься - наиболее сильные с эмоциональной точки зрения моменты неразрывно связаны именно с военными действиями. Попытаться в двух чертах описать концовку - дело гиблое, потому что все сходящиеся там линии и кульминации не охватить без многоэтажных спойлеров и нескольких ветвистых диаграмм, зато можно упомянуть драматичную осаду города с дивным для русскоязычного уха имечком Капустан, которая случается где-то на экваторе книги. Это, при всем моем уважении к Толкину, не такая осада, где в решающий момент приходит Гэндальф и всех спасает - без героики, понятное дело, не обходится, но в целом Эриксон освежающе мрачен: образ тонущего в крови города и короткое, но отчаянное сопротивление немногочисленных защитников остается в памяти читателя надолго. Пожалуй, ожидание именно таких эпизодов и заставляет меня хватать очередной том "Малазанской книги павших" на каждый Новый год, а потом продираться через него две недели и ныть, что все слишком запутано, что никто ничего не объясняет и что Эриксон тот еще графоман.