4

Как воспринимают мир советских мифов дети, рождённые в последние годы империи? Старшие относятся к этому серьёзно. Они знают, что стоит за словами "Ленин", "Революция", "Блокада", "Ленинград". Но если не знать скрытых смыслов и воспринимать всё буквально, то попадёшь в мир фантазий. Такой мир и создал автор этой книги. Советское не выглядит тут реальным - это как полузабытая игра из детства. Постмодернистская ностальгия по модерну.

Сюжет хоть и не оригинальный, всё же интересен своей недосказанностью. Пара друзей маргиналов, убивающих своё время совместными посиделками, находят выход в мир воображения, потому что сами, возможно, не совсем реальны. Некоторые темы лишь обозначаются, а дальше остаётся место для вашей фантазии. Но, может, это и к лучшему, потому как за каждым кусочком повествования сразу начинает проглядывать очевидный, уже имеющий немало воплощений, вариант развития сюжета.

Тут и попаданство в стиле то ли "Мы из будущего", то ли "Черновика" (Лукьяненко). Намёки на возможное раздвоение личности из "Бойцовского клуба" (Паланик). Почти реальная жизнь, придуманная кем-то ещё из "Искупления" (Макьюэн). Наркотический трип в стиле писателя-однофамильца. И говорящие котики.

Мюнхгаузен [кот] свесил голову вниз, прицелился в сторону компьютерного стола и точным прыжком спикировал на него, умудрившись не опрокинуть стойку с дисками, а затем соскочил на пол.
Первым делом он, как всегда, заглянул под кровать с целью проверить целостность своих стратегических запасов. Все было на месте: и нераскрытая пачка сигарет, и совсем свежий, недельной давности, апельсин, и помятая десятирублевая купюра, и две абрикосовые косточки, и загнанная полгода назад пустая бутылка тринадцатого портвейна, и наконец гордость коллекции – добытый совсем недавно правый носок Германа, восхитительный шелковый носок в коричневую полосочку.

Произведение по чуть-чуть напоминает разные книги и фильмы последних лет. И в то же время в своей пропорции смешений и интерпретаций обретает собственное лицо.

Здесь, в мире Ленинграда и его причудливой истории, безраздельно живёт фантазия автора и сочиняет эпос из сказок и сновидений. Получается сборник немного разрозненных зарисовок, часть из которых собирается в сюжет, а другие загадочно пересекаются.