4 Если б я был султан, то я бы им не был

"В детстве, — впрочем, не только в детстве — я хотел стать королём. Ну или хотя бы президентом. Сознайтесь, кто не фантазировал на эту тему? Когда ты царь, то у тебя все вокруг в подчинении, а сам только раздаёшь приказы, живёшь во дворце... слуги, балы, корона, горностаевая мантия, приёмы и прочие радости монаршей жизни, в перерыве между которыми можно перебирать золотцо в закромах царской сокровищницы, жонглировать державой со скипетром и строить планы о покорение близлежащих соседей. А угоразди меня родиться в какой стране немного восточнее и южнее, так ещё бы и гарем прекрасных женщин был, но это я осознал в возрасте уже чуть более отдалённом от детства, но всё же не столь близком к моему нынешнему старчески-маразматическому периоду существования. Теперь я достиг этого чуть выше названного периода и ввиду того, что гаремы меня больше не интересуют, я добрался до трудов Макиавелли и понял, что царём я быть больше не хочу. Опасное и ответственное дело, знаете ли-с..."
"Зит" С. Парра, мемуары

Пусть это будет и некорректно так просто возводить суть произведения к одной цитате, но я это сделаю. Макиавелли пишет: "Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности". Эту же мысль он на протяжении книги пару раз ещё повторяет в тех или иных вариантах и имплицитно развивает в множестве своих рассуждений на те или иные темы о захвате власти, удержании власти и прочие связанные с управлением и экспансией процессы.

Политика — это система, которая находится над понятиями нравственности, морали и прочих нынче мало распространённых штук. Иначе эта политика будет политикой неэффективной, нерезультативной и приведёт только к напрасным жертвам; особенно печально, если это приведёт к жертве себя любимого, что имеет шанс быть, если уж ты взялся тасовать народы. Если возвести от общего (государь-политика) к более частному (индивид), то у нас получиться прообраз того, что столетия спустя будет исповедовать Ницше, который тоже периодически будет апеллировать к личности Сезаро Борджио, на которого не менее часто ссылается и сам Макиавелли (вот ссылался ли он на Макиавелли я не помню, а гуглить лень).

М. утверждает, что быть добрым правителем нельзя, впрочем, как и быть очень злым и плохим. Добрым на шею садятся, а потом проводят по ней разделительную полосу между головой и телом; со слишком злыми в итоге поступают сходным образом. Быть живым правителем, по Макиавелли, это постоянно балансировать на тонком канате любви, ненависти, обожания, уважения и страха у своих подчинённых, окружающих соседей и приближенных соратников.

Конечно, определённые ценности М. признаёт (его тут не назовёшь в полной мере нигилистом; да и нигилизм штука более массовая, в отличии от элитарности исследуемого Макиавелли предмета), но тут стоит оговорить причину, по которой он их признаёт: это скорее именно что не сознательное этическое чувство (моральный закон внутри нас, ага), а скорее такое вот чувство самосохранения, ибо за нарушение штук, принятых у большинства за норму, можно и в бубен получить, а этого — получения в бубен — М. всячески настоятельно рекомендуетъ избегать; мораль и этика для М. это всего лишь элементы игры, а не какие-либо самостоятельные и важные штуки. Поэтому от нормы надо отклоняться аккуратно и по чуть-чуть.

Прочитав М. я понял, что царём больше быть не хочу — обременительное и небезопасное дело. Друг мой Докинз мне как-то убедительно доказал, что первичное дело это выживание, а при бирке царя оно становится слишком уж затруднительным — доказала история и её популяризатор Дж. Мартин.

И в заключение. Плакат на всю стену (от А. П.):
"Прочитай Макиавелли и откажись от мечты детства".