5 Когда "алчность будущего" встречает "кукиш настоящего"

Я начала влюбляться еще с первых страниц, ибо прекрасный язык и тонкое вскрытие русского менталитета. Бывает, вроде бы все понимаешь, а своими словами сказать не можешь, а потом читаешь где-то и все так разумно, все так по полочкам разложено, сразу же в голове несобранная мысль обрела четкие очертания. Вот тут так, 127 лет прошло, а люди все те же, особенно старшие поколения.

А «хамкам» и совсем ничего не давали (я помню, как матушка беспокоилась во время сбора ягод, что вот-вот подлянки ее объедят); разве уж когда, что называется, ягод обору нет, но и тут непременно дождутся, что она, от долговременного стояния на погребе, начнет плесневеть. Эта масса лакомства привлекала в комнаты такие несметные полчища мух, что они положительно отравляли существование. Для чего требовалась такая масса заготовок – этого я никогда не мог понять. Можно назвать это явление особым термином: «алчностью будущего».

Вообще проще привести здесь весь текст книги целиком)) С трудом заставила себя удалить два последующих абзаца. На мой взгляд книга заканчивается непростительно рано! Я требую продолжение, мы ведь едва коснулись студенчества главного героя! А ведь так хотелось пройти путь до конца...

"Пошехонская старина" в первую очередь несет историческое значение, здесь не просто "машина времени", это настоящее бытоописание во всех подробностях и разновидностях, пусть преподнесенное с иронией (отчего читать - не оторваться), но при этом так живо и натурально, будто сама в тех местах находилась. А чего далеко ходить? В деревнях, да на окраинах страны, местами вполне себе еще Пошехонка. Как не возьмусь за классику, везде повествуется о студентах да дворянах, о романах, да смирениях, но полной картины все равно не видела. А что же крестьяне? Как они ведут быт, почему отдают оброк и как этот весь помещичий бизнес ведется? Словами не описать как. Так страшно и жутко им тогда жилось, что не удивительно отчего тему всегда обходили стороной. В каком рабстве и голоде они существовали, как терпели побои и работу от пробуждения до сновидений. И все впроголодь. Вообще тема еды, как центрального требования человеческого естества весьма болезненно переносилась в те времена. В наш век глобализации мы так привыкли к изобилию и распределению, что совсем забыли, что времена собирательства и охоты закончились совсем на днях! В помещичьем угодье питались только тем, что сами вырастили, да на зиму заготовили, а когда у тебя пятнадцать детей и три тысячи душ, душа за еду болит ежечасно. В муках жили, и рабы и хозяева, все о еде да безделье страдали, да куда детей сбыть, что каждый год как грибы прут. Некая обыкновенность и вечная актуальность истории глубоко задела мои личные переживания и даже подарила некое смирение перед животворящими сейчас проблемами.

А отмена крепостного права? Это для меня сегодня 1861 год просто цифра, просто дата, которую я когда то сдавала в школе на истории, а для них? Для людей? Какой шок был у дворян? Как долго они брели в стадии отрицания, а из-за слабого средства сообщения новость доходила так долго, что уверовать в нее не было никакой возможности. Что чувствовали рабы, потомки многих столетий рабства, узнав о свободе? У всех опускались руки.

Такое сильное, эмоциональное, живое и невероятно ценное произведение! Я безумно влюбленна в Салтыкова-Щедрина.