5 Выстрел в те же пороки, что и в сентябре, да и в другие месяцы.

Шикарное октябрьское задание в "Долгой прогулке" - хоть разорвись между основным вне астрологов и двадцатью четырьмя месяцами прошлых лет игры! Изрядно измотанный экипаж монитора остановился на июне 2014, и мне пришлось выбирать между двумя Германиями: послевоенной деревней у Петры Хаммесфар или Берлином 1932-1933 годов у Лиона Фейхтвангера. В прошлом году я потихоньку читала рецензии дп 2014 и из них знала основные линии обоих сюжетов. Они перекликались с романом из предыдущего тура - "Воющим мельником" финна Арто Паасилинны. "Могильщик кукол" - деревней, где все друг друга знают, и необычным героем, на которого удобно свалить все произошедшие беды. "Семья Опперман" - усиливающейся травлей героя, приведшей к печальной развязке. И, конечно же, во всех трёх произведениях не обошлось без влияния прошлой или ещё только надвигающейся Второй Мировой войны или тех, кто её развязал и перевернул всю Европу. Итак, наш капитан сказала своё веское слово, и я погрузилась в спёртый воздух возле медленно закрывающейся форточки свободы Берлина 1932 года.

Честно говоря, из рецензий дп-июня 2014 я знала только о школьной травле 17-летнего семиклассника Бертольда Оппермана и не подозревала о других поворотах сюжета. Одновременно с чтением книги сама я находилась в закрытом учебном заведении и лишь недолго испытывала подобное - небольшой бойкот в гораздо меньших масштабах и всего на пару дней. Наслоение реального на читаемое дало колоссальный эффект погружения, но мне повезло: рядом была дружеская поддержка, чего не хватило юному Опперману. Его родители и другие родственники завязли в текущих проблемах, одновременно отбиваясь от усиливающегося гнёта системы:

В другое время директор департамента Ранцов, несомненно, разглядел бы сквозь сухость тона Бертольда, как тяжко мальчику, и постарался бы поглубже заглянуть ему в душу. Но, к сожалению, в эти дни он был занят собой.

И так каждый из взрослых Опперманов - некогда выслушать и помочь делом, а не ничего не значащими советами. Каждый закрылся в своей скорлупе, и семейные застолья превратились в бесконечное хождение по кругу: "Да не может такого быть! Варварство в 20 веке недопустимо! Германия - страна Гёте" (цитаты не точные, просто они неоднократно повторялись разными словами). Не хотели видеть ни меняющейся страны, ни стремительно взрослеющего мрачного юношу, а потом:

Плохо он (Густав Опперман) распорядился и последними часами пребывания в Берлине, и теми пятью марками. Лучше бы он посвятил это время Бертольду.

Открытием книги, пропущенным мной в рецензиях июня 2014, стал немецкий Обломов 20 века, повзрослевший в 50 лет баловень судьбы, Густав Опперман. Вот представьте, живёт немолодой уже человек в своём особняке, от случая к случаю явно не ради заработка, а только для пользы науки и убивания свободного времени, занимается филологией, любит гимнастику, встречается с одной подругой, переписывается с другой, да и третья иногда захаживает... И ррраз, в один момент он понимает, что:

Он вел бесполезное, удобное, гурманское существование. Занимайся он политикой, или политической экономией, или чем-нибудь у себя в фирме, в этом было бы гораздо больше смысла, чем в избранном им занятии. Он установил, что Лессинг написал такое-то письмо 23 декабря, а не 21-го, вот и все: достойный эпилог всей его жизни.

Не обошлось без Штольцев (друга Мюльгейма, раз за разом чуть ли не за шиворот вытаскивавшего Густава из трудного положения, учёного Фришлина, отплатившего добром за добро, и избитого верного слуги Шлюттера), а Ольга (Сибилла) в финале подкачала, выполнив свою часть подвига, но в итоге выбрав для себя удобное существование. Интересно, есть ли в нашей литературе 20 века романы о подобных людях? Реальные биографии, я думаю, безусловно, есть.
В целом, Фейхтвангер сумел передать атмосферу день за днём усиливающегося гнёта. Книга получилась одновременно накалённая и очень сдержанная по эмоциям, как крик шёпотом. Специально не буду останавливаться на межнациональном взаимодействии в то время и сути конфликта в гимназии королевы Луизы, но по существу он реально пустяковый. Читайте, и вы найдёте в романе ещё массу мелких деталей, над которыми можно поломать голову. Например, самая яркие для меня, две статуи в директорском кабинете и игрушечный бомбовоз с угрожающими надписями как подарок на Рождество 1932 года, сломавшийся в тот же вечер. (Интересно, почему переводчики не написали бомбардировщик, или до войны такого слова ещё не было?) Теперь я чуть больше знаю об истоках трагедии 20 века, но знай не знай, а закономерность пословицы о соломке не отменишь:

Всякое опасное политическое движение развивается на глазах у всех годами, а бывает, что и десятилетиями, и никогда никто вовремя не делал необходимых выводов. Изучая историю, он всегда изумлялся, как поздно люди, которых это касалось, начинали думать о спасении.

Остаётся отвечать только за себя и свою чистую совесть.
P.S. Слава Богу, мои конфликты разрешились удачно, и книгу я дочитала спокойно. Пора писать вторую или третью отповедь-покаяние о непрочитанном бонусе. А про Бена и кукол я обязательно прочитаю в следующий раз.
P.P.S. Роман не отпускает. Вспомнила ещё одну деталь: персонажи боролись за чистоту и правильность немецкого языка и постоянно называли главное сочинение фюрера очень безграмотно написанной книгой. Интересно, это действительно так?
Всё! Глубина, глубина бездны 20 века, отпусти меня, глубина, и в ноябре дай книгу попроще и из другого времени.