5 Пламя погасшей свечи

Искусство (наряду с религией, наукой или философией) есть попытка пролить свет порядка на сумрак хаоса. Твое счастье, что ты можешь сделать это с помощью слова. Или думаешь, что можешь...

В середине 2014 года в «Издательстве Ивана Лимбаха», впервые на русском языке, вышел роман Гильермо Кабреры Инфанте «Три грустных тигра» в переводе Дарьи Синицыной. Фрагменты этого произведения ранее были опубликованы в журнале «Иностранная литература». Теперь же нашему читателю представилась возможность узнать знаменитый и незнакомый роман целиком.

Вот как представляет его нам переводчик: «Роман кубинского писателя Гильермо Кабреры Инфанте “Три грустных тигра” увидел свет в 1967 году. В тот же год Габриэль Гарсиа Маркес опубликовал “Сто лет одиночества”, а Мигель Анхель Астуриас получил Нобелевскую премию. Тем самым новая латиноамериканская литература одержала полную победу в деле завоевания читающего мира. Однако если на Западе список главных авторов “бума” латиноамериканского романа 60-х годов звучит как “Гарсиа Маркес-Кортасар-Фуэнтес-Варгас Льоса-Кабрера Инфанте”, то у нас он на одно имя короче».

Причины этого пробела долгие годы лежали в сфере идеологии. Действительно, после своей вынужденной эмиграции с Кубы в 1965 году автор романа резко критиковал Фиделя и его режим, выступал в поддержку кубинских диссидентов и никогда больше не возвращался на родину. А ведь на первом этапе кубинской революции, после ее победы в 1959-м, Кабрера Инфанте был директором Национального совета по культуре, главным редактором газеты «Revolución» и ее популярного литературного приложения «Lunes de Revolución». Тем не менее, его короткометражка в 1961-м и опубликованный в 1964-м первоначальный вариант романа «Три грустных тигра» были признаны контрреволюционными — издание «Lunes de Revolución» было прекращено, автор исключен из Союза писателей и провел четыре месяца за решеткой.

Содержательная канва «Трех грустных тигров» — прогулка по предреволюционной ночной Гаване трех молодых друзей, которые встречаются и расстаются с женщинами, шутят над другими и над собой, постоянно экспериментируя с языком, выдумывая новые слова и новые смыслы слов уже существующих, в поисках новой выразительности. Пожалуй, именно язык — главный герой этого романа. Даже его название вовлекает читателя в интеллектуальную игру. Начало скороговорки, которая не только сложно произносится, но и звучит абсурдно и очень иронично: Tres tristes tigres tragaron tres tazas de trigo y se atragantaron — Три грустных тигра поедают три корзины с пшеницей и давятся.

Текст романа насыщен шарадами, хиастическими каламбурами, спунеризмами, кажется, всеми формами языковой игры и творческого «коверкания» языка, что представляет собой серьезный вызов переводчику и является еще одной причиной того, почему эта книга так долго шла к русскоязычному читателю.

Читая роман, вспоминаешь «Алису в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. Неслучайно Кабрера Инфанте выбрал строчку из «Алисы» эпиграфом своего произведения:

И она попыталась представить себе, как выглядит пламя свечи после того, как свеча погасла

Интересно, что фантазия героев романа рождает такие замысловатые обыгрывания как «Алиса в Стане повес», «Актриса в Стоне словес» и даже «Алиса в Степи небес».

Конечно, игра слов в одном языке едва ли может быть точно передана в другом, но даже попытка этой передачи способна его обогатить. Композицию «Трех грустных тигров» можно сравнить с джазовой вариацией. Дух захватывает от того, как повествование ветвится фразами необыкновенной длины, сложности и красоты. И конечно, мастерски переданная атмосфера гаванской ночи — праздничное жизнелюбие Малекона и Ведадо, которое, кажется, не способны погасить никакие проблемы и беды.

Закончить хочется строчками из книги:

Кое-кто видит жизнь логичной и упорядоченной, кое-кто, как мы, понимает, что она абсурдна и запутана. Искусство (наряду с религией, наукой или философией) есть попытка пролить свет порядка на сумрак хаоса. Твое счастье, что ты можешь сделать это с помощью слова. Или думаешь, что можешь...