4.5 Главный сказочник нашего мира

Музыка. Звуки, мелодии и слова песен. Эту книгу нужно слышать. Нет, не слушать текст произведения в формате аудио-книги, но сопровождать каждую ее часть своим музыкальным рядом. И очень часто сам автор дает вам намеки на то, что лучше всего будет включить в этот момент. Мне, как человеку формата именно той музыки – рок 60-70 годов с его отцом, более ранним блюзом – эта книга была самым настоящим единомышленником. Названия групп, имена, приводимые стихи несуществующих песен несуществующей группы – все отдавалось приятным звоном узнавания и понимания. Но в этом была и сложность: для этого романа недостаточно просто внимательного чтения. Он требует определенного настроя, ритма. При том, каждый раз своего. Одна глава будет достаточно простой, бодрой и понятной, как ранний рок-н-ролл Пресли. А другая будет полна самой черной тоски Роберта Джонсона и его демонического блюза перекрестков. Самыми красочными будут главы, напоминающие Кашмир Цеппелинов, а самыми сложными что-то такое, уровня King Crimson или ELM, совместно с группой ситаристов-индусов.

Эта книга, при поверхностном взгляде кажущаяся достаточной простой (двое мужчин любят одну женщину), на поверку требует от своего читателя серьезных усилий и особого отношения к чтению. Я очень жалею, что она оказалась в моих руках в не совсем верное время. Я не смогла уделить ей то внимание, которое было нужно для того, чтобы она открыла всю свою глубину и красоту. Лишь последние две сотни страниц беспокойство и шум в моей голове затихли. И я смогла и читать и слышать ее. И тогда открывается вся ее прелесть. Каждый крошечный кусочек истории у Рушди складывается в пестрый, но гармоничный ковер. Каждое философское отступление автора хочется выписать и повесить в рамку. А каждый, даже самый крошечный проходной герой обретает такие краски, что будто встает перед тобой живьем. И, что самое главное, все-все обретает смысл. Кажется, что начав так издалека эту историю, в конце-концов автор запутает нас. Но все нити распрямились, сойдясь в одной точке. И стало понятно, о чем вообще все это было.

Есть одна особенная черта всех романов Рушди (для некоторых это будет недостатком, для многих – любимой изюминкой): он очень подробно и ярко описывает все мелкие ответвления от основной сюжетной линии. Поэтому когда много десятков страниц он уделяет историям побочных персонажей, есть риск вообще забыть, к чему все это относится в главном сюжете. Но можно воспринимать эти детали по-другому: попробуйте воспринимать весь роман (это касается всех прочитанных мной романов Рушди), как к сборнику сказок на разные темы с разными героями, но из одного мира, из одной вселенной. Они не всегда идут в хронологическом порядке, иногда уводят в сторону от основной линии, но никогда не бывают лишними. Рушди будто сидит перед нами и рассказывает одну за другой сказки потому, что мы сами просим его не останавливаться. Рассказывай, рассказывай еще. А что там было дальше? А что стало вот с тем героем? Да и сам он не оставляет нам ничего для додумывания: начинает истории с той точки, с того события, которое даст полное понимание мотивации героя. Он будто говорит нам: "Ничего нельзя понять правильно, нельзя узнать истину, если не знать, с чего все началось."

Вся проза Рушди – это такое вот регрессивное движение к истоку, к началу в попытках понять настоящее и будущее. Не анализировать, не пытаться сделать выводы, а именно видеть этот поток от его истока до устья. Поэтому в его романах так много детства, отношений родителей, городских легенд и даже мифологии. Он из раза в раз пытается разложить на атомы то, что составляет его настоящего героя, не буду утверждать, но кажется, что он все это время разбирает и собирает заново себя. И если в более страшных и тяжелых "Клоуне" и "Детях полуночи" он разбирает социальную, даже вселенскую сторону личности, то в "Мавре" и в "Земле под ее ногами" мы видим самую глубокую, интимную сторону человека: его отношения с матерью и его отношения с любимой женщиной. И если говорить о женщине, то, судя по финалу, разбор и сбор заново удался. Прошлое удалось понять, а, следовательно, и отпустить, сделать шаг даже не в будущее, просто хотя бы в настоящее.

C.R.
Это прекрасная обложка! Просто прекрасная. Она дает какое-то просто физическое ощущение от книги. Правильное ощущение.

Знаете, в кои то веки обложка, сделанная вроде бы на основе названия, мне кажется, лучше всего передает суть романа. Ведь при всей его музыкальности, он совсем не про музыку, а как раз про землю. И вот хоть и симпатичная обложка с пластинкой по центру, но она не для этой книги. Про крайние вообще молчу.