4 Гобелен с перебором в деталях

Если я читаю нон-фикшн в электронном виде, конечная его оценка сводится к тому, захочу ли я купить его в бумажном виде или нет.

Хёйзингу я читал именно в электронном виде. Это делает ужасно неудобным переход к источникам и примечаниям, так что бумажную книгу я заказал, но пока не забрал. Меня всё время что-то останавливало, когда в обеденный перерыв ноги так и несли меня к ближайшему пункту доставки.

Жан Фуке. Антверпенская мадонна (1450). Картина обсуждается в книге

В своё время наш широко известный Shishkodryomov довольно забавно троллил какого-то наивного читателя, искавшего для себя ответа на вопрос жизни и смерти – как правильно готовиться к прочтению некоторых книг? Что именно читать до? В ответ на это Shishkodryomov к какому-то опусу приложил список из пары сотен наименований, начинавшийся с Библии и уходивший в невероятные дебри схоластики и казуистики, что было воспринято адресатом с благодарностью. Нельзя сказать, что Хёйзинга требует от вас чего-то подобного, но знание общей канвы позднего Среднековья вам понадобится.

Ибо «Осень Средневековья» отнюдь не нарративная история. Здесь нет ни прямолинейного изложения, ни вообще последовательности событий. Его книга – попытка поймать неуловимое, схватить за хвост философию истории, понять взаимосвязи всего и вся. В этом, пожалуй, её прелесть, в этой тотальности, всеохватности. Что-то подобное пытался сделать в своей епархии Фернан Бродель несколько позже, в своих трёх томах Материальной культуры , только Хёйзинга пытается связать именно что нематериальное.

Портрет четы Арнольфини, Ян ван Эйк, 1434. Картина обсуждается в книге

Книга вышла в 1919 году, после только что ставшего историей коллективного самоубийства Европы. Это не могло не сделать взгляд автора, направленный в прошлое, довольно мрачным. Перед нами какой-то выморочный мир, в котором всё потеряло содержание, оставшись лишь формой. Вера вроде бы пронизывает всю жизнь человека, церковь вроде бы наконец победила, насытила собой всё, но в этой победе – её поражение, ибо такая повсеместность утомляет людей и смыслы искажаются, профанируются и обесцениваются. Именно в понимании, в анализе этого диалектического перехода сила книги.

Слабость же её в том, что автор слишком много рассуждает и приписывает. Нет, он крайне осторожен и совсем не злонамерен, однако же слишком зыбка почва у него под ногами. Крайне трудно верить ему на слово в том, что думали и чувствовали персонажи этой колоссальной драмы времён. Контраст нельзя не почувствовать, если ты уже что-то читал об этих людях. И о devotia moderna, и о Великой Схизме, об Эразме и Виклифе. Есть у меня хорошая нарративная книга об этом - Reformation: Europe's House Divided , контраст очень уж заметен.

Гентский альтарь, фрагмент, Хуберт и Ян ван Эйк, 1432. Объект обсуждается в книге

Сама манера изложения, суховатая и перескакивающая, напомнила мне книгу отечественного классика историографии Средневековья – Арона Гуревича . Правда, он выглядит достаточно бледной тенью Хёйзинги.

Наш голландский специалист твёрдо встаёт на землю только тогда, когда от разжёвывания представлений о рыцарской чести и образов иерархии переходит к искусству. Тут его мысль течет куда быстрее, а примеры становятся намного занятнее. Это не упрёк другим главам, без них портрет времени не был бы полон, да и историк сильно ограничен источниками, это просто данность. Но и превосходство глав об искусстве – данность.

Огромное спасибо Хёйзинге за рассказ о ван Эйке. Я знал о нём понаслышке, но теперь он куда прочнее войдет в мой личный пантеон. И не только он. Сам Хёйзинга настаивает, что позднее Средневековье было миром визуальной культуры, так что не удивляйтесь обилию иллюстраций к этому отзыву. Кстати, в этом контексте разговоры о наступлении нового средневековья не лишены основания – наша с вами культура стремительно утрачивает свою литературоцентричность и скатывается к примату визуального прямо у нас на глазах. Все эти демотиваторы, гифки, видеообзоры и прочая – шаг назад, к средневековью, к отсутствию прогресса и бесконечному тиражированию деталей (каюсь, сам в этом грешен). Да и зверства постоянно идущих войн всех против всех как бы намекают нам…

Несмотря на сильное впечатление, которое сумел оставить автор, несмотря на всю убедительность его рассуждений и мощь посыла, я так пока и не решился забрать бумажную книгу. Не в том ли дело, что с современной точки зрения она слишком мрачна?