5 Вернуть своё детство

Петер ван Гестел родился в Амстердаме в 1937-м году. Когда шла война, он был совсем ребенком. Я не берусь фантазировать, помнит он или нет оккупированные Нидерланды, однако роман «Зима, когда я вырос», который он написал в 2001-м году, именно об этом — он о детской ускользающей памяти, о том, как легко забыть страшные военные нацистские годы, но, вот странность, забывать не хочется, хочется всеми силами вспомнить.

Главный герой «Зимы...» — нидерладский одиннадцатилетний мальчишка Томас или Томми, полусирота, поскольку потерял маму в последний год войны от тифа. Его папа странный творческий человек, растерянный писатель, мечтатель, фантазер, таких в нашей русской литературе традиционно называют людьми маленькими или лишними. Папа никогда не говорит о маме, он читает Томасу странную книгу воспоминаний, машет ему долго-долго, уходя из дома, словно никогда не вернется, и почти не слышит и не слушает, ну или делает вид, просто не говорит многого, что знает. Вот веселый, любящий шутить и выдумывать небылицы Томас и вырастает в неведении, что было в Амстердаме за эти пять военных лет, почему людей в городе стало намного меньше (не из-за тифа или голода) и кто такие евреи.

Зимой 46-го в класс к Томасу попадает новенький Пит Зван. Томас никому не говорил больше года, что его мама умерла, школьные мальчишки его дразнили, а он: «Я маме расскажу!» И вот когда завуч на весь класс объявляет о том, что Томас потерял маму, Зван начинает им интересоваться. Странное полусоперничество мальчишек, — бег наперегонки по заледенелым каналам Амстердама, флирт с самой красивой девчонкой, — постепенно перерастает в крепкую дружбу. Папа Томаса уезжает в Германию, получив новую должность, а Томас остается на попечение маминой сестры, тети Фи, а после, волей случая — переезжает к Звану, где знакомится с его странной, но очень красивой сестрой Бет, строгой и в очках, и с еще более странной тетей Йос, интеллигентной неврастиничкой, которая не выходит из дома сутками, глотает таблетки, но принимает мальчика душевно и способствует его переселению в одну комнату с Питом.

Постепенно Томасу открывается тайна этого семейства. Он узнает, почему нельзя говорить о доме на улице Ден Тексстрат, кто все эти люди на многочисленных фотографиях в комнате Бет, почему у Пита нет родителей, а у Бет — отца, и что происходило в Восточной Европе, почему единицы вернулись, а многие нет, и что значат оранжевые повязки, страх, прятки от немцев и полное, пустое, дикое, страшное одиночество, от которого Бет мечтает уехать в Палестину и вместе с другими такими же основать новое государство евреев, а Пит сбегает в Америку к дяде Аарону, в Бруклин, где наконец-то встречает узниц концлагерей и расспрашивает обо всем, потому что в другой стране об этом не говорили. А говорить очень хочется, потому что хочется вспомнить, ведь Пит своих родителей видел последний раз, когда ему было всего четыре года.

Эта книга словно фильм. И если бы выбирать кого-то режиссером, то я бы выбрала Вуди Аллена, хоть он и не снимает подростковые фильмы, а ведь, казалось бы, очень обидно, у него бы прекрасно получилось. В этой книге есть отведенный на дружбу срок, есть недомолвки и много шуток, смешных и грустных, есть много вранья и выдумок, есть затаенная боль и счастье, есть крепкая дружба и больное расставание (приравненное к смерти), есть столько боли, которая рассказывается через светлую грусть и улыбку, через детское счастье и мгновение прекрасного дня, потому что герои — дети, они дети, у которых незаслуженно отобрали родителей, с которыми нацизм сделал страшное — оборвал их корни, отобрал любимых маму и папу, и как жить в таком мире без самых любимых людей? Как?

Это дико странное, больнОе и бОльное произведение, оно вымораживает снегом и льдом, оно создает ощущение безысходности, прохудившихся одеял, нетопленных комнат, но одновременно одной двуспальной кровати, куда можно, нарушив правила, забраться на одну ночь спать втроем и получить миг счастья, миг искреннего счастья на всю оставшуюся жизнь, когда ты не одинок, у тебя есть друзья, они рядом и ты готов им всё-всё рассказать без утайки.

За эту зиму Томас взрослеет, а Пит и Бет, наоборот, находят кусочек детства, благодаря Томасу, его наивному взгляду, смеху и дурацким шуткам, эти маленькие люди, перенесшие столько боли, в свои 11-ть и 13-ть лет становятся наконец детьми.

Потрясающая вещь получается у Гестела. Знаете, я читала столько книг о Холокосте, но до сих пор не могла понять, откуда идет то сокровенное желание евреев создать свою страну. И тут я поняла. Оно идет из глубины души, из воспоминаний о маме и папе, которых больше нет, из воспоминаний о близких людях, которых уничтожали в эпоху «крестовых походов» и европейских гонений, в эпоху погромов в России, а после в эпоху нацизма, это чувство единения идет из времени, когда все мы такие потерянные, такие одинокие ежедневно боремся и кажемся сильными, но инстинктивно ищем дом и родительское тепло — это чувство идет из детства.