5 «Мы рисуем на зеркальном стекле идеал, мечту о себе самих, а потом барахтаемся в луже несоответствий.»

Временами, взявшись за какой-нибудь непритязательный труд, каюсь, в мою голову закрадывается нахальная мысль, что мол не так уж и сложно писать книги, ведь пишут же десятками тысяч, чем я хуже? Порой это - даже перерастает в уверенность, что я уж точно смог бы написать нечто лучшее, чем львиная доля современников. Впрочем, стоит лишь взяться за по-настоящему достойный труд, мгновенно приходит понимание того, что, чтобы создать подобное, самолюбия и гордыни будет маловато, а потребуется положить сюда едва ли не всю свою жизнь, отдать всего себя. И эта книга несомненно из таких трудов.
За немалый срок, прошедший с тех пор, как я в последний раз брался за творчество старины Джона, то, за что я так полюбил его книги даже успело несколько позабыться. К счастью, хватило всего нескольких страниц, чтобы воспоминания вернулись, и даже пришлось немного погрустить, о том, что не так уж много его произведений остались непрочитанными. «Дэниел Мартин» в полной мере позволяет вам окунуться в чарующую атмосферу изящного и узнаваемого стиля, за который так славятся романы этого чудесного прозаика. Как признавался когда-то сам автор, именно Дэниел оказался наиболее автобиографичным среди всех его главных героев, и во время чтения — это лишь все больше подогревало мой интерес.
Фаулз не изменяет себе - повествование разворачивается неспешно, даже степенно. Как всегда нас ожидает масса размышлений об искусстве, творчестве, политике. Диалоги наполнены изысканным подтекстом, и замысловатыми интеллектуальными играми со множеством аллюзий на излюбленные автором темы. Особое место в романе занимают размышления о таком явлении, как ремесленничество от искусства и поиск себя, своего предназначения. Книга прямо-таки дышит на нас своей «английскостью», именно так было задумано автором, временами он противопоставляет англичан американцам, временами сталкивает различные поколения своих соотечественников, временами пускается в пространные рассуждения о судьбе и политическом строе родины.
Фаулз шаг за шагом препарирует души своих персонажей, создавая настолько сложные и многогранные образы, что сомневаться в существовании их реальных прототипов нет никаких сил. Ближе к финалу появляется стойкое ощущение вплетенной в ткань повествования почти физической боли. Пожалуй, общей чертой объединяющей главных героев этого романа является то, что все они несут в себе печать ошибочного пути, невозможности в должной мере самореализоваться, словно тяжкий груз за каждым следует его нерастраченный потенциал, и в духе постмодернистского текста, эта боль начинает преследовать и вас.
Это история духовного искупления и возрождения. Искупления пронесенной через всю жизнь и ставшей в нем основополагающим фактором и движущей силой вины. История людей, которые хоть и добились формального земного успеха, но так и не смогли простить сами себя за то, кем они не стали вопреки своим мечтам.

«Я чувствовал себя отторгнутым, падшим, словно Люцифер. Вслед за ним я готов был воскликнуть: «Взойду на небо, выше звёзд Божиих вознесу престол мой…» — и вознёс его среди звёзд Голливуда. Это чувство не раз возникало и в последующие годы: пустое тщеславие, маскирующее справедливость изгнания.»

И наконец, эта история описывает тот редкий в реальности случай, когда жизнь таки дает шанс, если не исправить, то в полной мере осознать и наконец принять ошибки своего прошлого, пусть заставляя снова, шаг за шагом пережить все то, что долгими десятилетиями старательно стиралось из памяти.