5 Об умении пользоваться протезом

С мая по август. Столько времени взяла книга. Отчего так, поди разбери. Сложные объемные произведения со множественными дополительными нюансами: исторический или географический контекст, жаргонизмы, связанные с реалиями социальной или возрастной группы - их одолевала в месяц. Эту, с прозрачным, тяготеющим к разговорности английским; с героем, "выросшим" на глазах (что весьма способствует читательскому импритингу, вспомнить хотя бы поттериану) - принималась читать, отвлекалась на что-то другое, откладывала на месяц ради кингова же сборника The Bazaar of Bad Dreams.

В этой второй, равной по объему, но содержащей множество историй, в реальность которых всякий раз нужно было отдельно интегрироваться: легко, как с "Загробным миром" или "Гармонией премиум". Сложнее, невольно вовлекаясь в игру с разгадыванием литературных шарад: почему Джону Ирвингу посвящается "Дюна", а "Бэтмен и Робин" навеян Раймондом Карвером; какие из особенностей письма Элмора Леонарда отразились в "Смерти"? Почти неподъемно из-за пластов информации, о которых нужно иметь представление прежде начала чтения, как это было с "Блокадой Билли".

И вхождение в новую историю на иностранном языке всякий раз требует дополнительных усилий, выталкивает из зоны комфорта. В этом смысле даже небольшой рассказ становится бастионом, который нужно одолеть определенными средствами фортификационной науки: сюда уместнее лобовая атака, там тайный подкоп, здесь можно попробовать подкупить кого-то из горожан, чтобы открыли ворота, а тут стенобитные орудия и никакого другого выхода. Так вот, в этом смысле роман - принятая раз навсегда форма осады. А когда и если речь о сиквеле давно известной истории, еще и с наполовину выстроенным деревянным полым изнутри конем. Только закончи, выкрась яркими красками и дотолкай до ворот, горожане сами внутрь втянут.

Ан нет, не в этом случае. В этом тянешь и тянешь отчего-то. Уже и бока синей краской сияют и постившиеся день ради успеха секретной миссии ахейцы через секретный лючок компактно погружены. "Вылазь, - говоришь - Мужики, пусть лошадка постоит еще, пусть троянцы попривыкнут к ее виду, а мы пока олимпийские состязания ввиду городских стен проведем".

А роман хорош. Кинг не был бы тем, кем он стал для современной словесности в частности и культуры вообще, если бы не проводил последовательно одной линии, с которой так явно довелось столкнуться только у него. Ужасные вещи иногда случаются с хорошими людьми без видимых причин и без их вины - особенность его творчества, лежащая на поверхности и о ней только безъязыкий не говорил. Но есть еще одно, на мой взгляд более точно характеризующее творчество писателя.

Лейтмотивом - то ужасное, что с нами случается и против чего нам удается выстоять, неминуемо меняет нас изнутри. Побежденный монстр вселяется в тебя какой-то своей частью и настоящая работа начинается после того, как самое страшное, с точки зрения стороннего наблюдателя, осталось позади. С русского на понятный: что не убивает нас - то калечит. Нет, не притча о драконе, убив которого, становишься им, не так радикально. Скорее использованный Кингом в этой книге образ инфекции, которой убитый невольно заражает своих палачей. Болезни, исподволь разъедающей того, кто справился, того, кто победил и по всем докинговым установлениям должен опочить на лаврах.

Не психологический динамизм, герои Кинга статичны. Внутренний рост, взросление и мужание это не про них. Ни в коей мере не пренебрежительно, скорее в соответствии со сформулированной канадцем Робертсоном Девисом концепцией, согласно которого всякий взрослый человек со всеми личностными особенностями уже содержится в младенце. Как колос или дуб в семени, как бабочка в коконе, как цветок в бутоне. Им нет необходимости психологически расти. Или иначе - изначально лишены такой возможности, ее не существует в кинговом мире.

Остаточные файлы, сильно замедляющие быстродействие системы - в случае привычного ежедневного общения и прихваченные ненароком в общении с монстрами вирусы, черви, помянутые трояны, вот это, пришедшее извне, что нужно перебороть в себе и очиститься, чтобы снова стать собой. Роман хорош, повторюсь. Язык понятен и прозрачен до разговорности, до желания заучивать фразы наизусть, как совершенно точно потенциально применимые к обыденным житейских ситуациям, буде случится покинуть когда-то пределы узкого русскоязычного мира и оказаться в англоязычном, который весь.

И, таки да, что не убивает, то делает сильнее. Не прежде, чем оправишься от калечащих последствий и выучишься пользоваться протезом, как родным членом.