4.5

Каждая книга о войне из разряда лейтенантской или окололейтенансткой прозы - это рассказ о конкретике, о том, как воевали моряки, лётчики, врачи. Это памятник им, это крик «не забудьте нас! Мы отдали за вас жизнь». Но каждая по-настоящему хорошая книга – это ещё и рассказ о том, как общечеловеческое воспроизводилось в людях, прошедших ту войну. «Спутники», наверно, из этой серии. Это рассказ о пути человека от себя вчерашнего к себе завтрашнему. Путь советских людей сороковых годов шёл через Великую Отечественную. Никому из них не удалось вернуться в свой довоенный мир. Мечте доктора Белова о том, как он ещё много раз будет сидеть со своей семьёй вечерами, как до войны не суждено было бы сбыться, даже если бы Сонечка и Ляля остались живы. «До войны» осталось там, 21 июня, даже для вернувшихся и дождавшихся. Слишком чётко поделила война мир на «до» и «после». Даже наше поколение, говоря «после войны», понимает, о какой войне речь, а уж для того поколения водораздел проходил не по страницам учебника, а через их собственные жизни. И Панова пишет именно об этом водоразделе в душе каждого конкретного человека. Да, есть в её повести и подвиг, и документалка-этнография о жизни тылового санитарного поезда, есть обычная военная советская бытовая героика (ты знаешь, как формировать санитарный поезд? – нет. – я тоже не знаю, но ты должен его сформировать). Но главное – это всё-таки внутренний мир её героев. Они обыкновенны, не идеальны, в чём-то даже штампованы (старичок-интеллигент или старая дева), но это не беда. Великая Отечественная - это, пожалуй, первая война, в которой искусство впервые в массовом порядке заинтересовалось не великими героями, а рядовыми участниками, когда эти рядовые участники впервые получили голос на страницах книг - простим автору некоторую клишированность образов. Главное, что этот голос есть. У каждого из основных героев, от имени которых ведётся повествование, (Юлия Дмитриевна, Лена, доктор Белов, Данилов) за плечами своя довоенная история, своя мера и форма любви и одиночества, счастья и горя, свой груз прожитых лет. И после войны у каждого из них начинается новая жизнь. Они стали сильнее и мудрее, заплатив за эту силу и мудрость дорогой ценой, иногда - порушенной, сломанной до основания жизнью. И не каждую судьбу удастся собрать – ну как собрать мир дяди Саши? И осколков от него не осталось… В обычной жизни человеческие трагедии и прорывы разбросаны, малозаметны, свои у каждого. Война собрала их вместе, усилила, заострила всеобщностью горя и масштабом подвига. Для того чтоб не потерялось в масштабе и типичности всеобщего хрупкое и уникальное частное, наверно, и пишет Панова про каждого из героев по очереди и как бы изнутри его собственного мира, немного отделённого от мира, в котором есть их общий труд и подвиг. А их таких было 200 миллионов - 200 миллионов трагедий, 200 миллионов подвигов, 200 миллионов неповторимых человеческих историй, опалённых войной.