5

Эдди раздвинул густую шерсть и наклонился поближе. Слова, выдавленные в металле, давно стерлись и стали трудноразличимы, но, приложив некоторые усилия, Эдди сумел разобрать их:

СЕВЕРНЫЙ ЦЕНТР ПОЗИТРОНИКИ
Гранитный Город
Северо-восточный коридор

Проект 4 СТРАЖ
Серия # АА 24123 СХ 755431297 L 14
Класс/Разновидность МЕДВЕДЬ ШАРДИК

Запрещается замена субъядерных клеток

– Господи, это же робот, – выдавил Эдди.

Или вот ещё, чуть подальше:

- Шардик, - пробормотал Эдди. - Мне это имя знакомо, но что-то я не могу припомнить. Тебе, Сьюз, оно ничего не говорит?
Она лишь молча покачала головой.
- Самое странное... - Эдди беспомощно рассмеялся. - У меня оно почему-то с кроликами ассоциируется. Бредятина, правда?

Когда - почти двадцать лет назад, с ума сойти - я читала Бесплодные земли Стивена Кинга, из которых и дёрнула сегодня эти цитаты, мне имя "Шардик" тоже ничего не говорило, но я его запомнила - оно обещало хорошую историю.
Может, не такую хорошую, как "Тёмная Башня"... а может, и не хуже.
С уверенностью я могу - и прежде всего должна - сказать одно: сэй Кинг не мелочился, выбирая Стража для меньших Врат.
Он выбрал бога.

По всем жанровым признакам "Шардик" - фэнтези, добротное классическое фэнтези с предсказаниями, избранными и долгими путешествиями по удивительному миру. Вы же понимаете, карта на форзаце - это серьёзно (я не шучу). Не зря в аннотации "Шардика" сравнивают с "Властелином колец" и "Хрониками Нарнии", и я не просто так начала с "Тёмной Башни". Но в чём беда с по-настоящему хорошими книгами (вот я и проговорилась) - они вырываются из жанровых рамок, возвышаются над ними, как та Башня.

Герой сталкивается с высшей силой, осознаёт себя избранным, поднимается из грязи в князи и приходит к логическому завершению, попутно обретая любовь и самого себя - простая, милая история, до того знакомая, что стала уже родной, мы столько раз её читали.
В данном случае - совершенно непредсказуемая, потому что все вехи традиционного приключения оказываются ложными, когда истинное путешествие героя - путешествие духа (и это правда, как бы пафосно ни звучало). Это не тот сюжет, чьи повороты можно предугадать по поворотам дороги; хотя бы потому, что большая часть пути пролегает по бездорожью (в прямом смысле тоже).
И это прекрасное бездорожье, это леса, луга, реки и горы, увиденные острым взглядом охотника Кельдерека, но изображённые писателем Ричардом Адамсом так, что в последнем можно заподозрить влюблённого поэта - с роскошью живых красок созданного им мира способно соперничать только богатство слов, этому миру посвящённых. В "Шардике" не то чтобы много событий, не то чтобы много персонажей - для шестисот с лишним страниц-то, и больше описаний, чем диалогов, но читать эту книгу - удовольствие, вдумчивое и неторопливое.
Путешествие духа вообще штука небыстрая, особенно для такого наивного парня, как Кельдерек, который уж наверно споткнётся о каждый камень, навернётся о каждую колдобину, изваляется в каждой яме, а взобравшись на вершину, кубарем с неё скатится и наконец прочувствует на собственной шкуре последствия каждого своего решения.
Каждого.
И ужаснётся.
Это на самом деле завораживает - следить, как славный, бескорыстный, искренне желающий блага человек узнаёт свои дела по плодам их и понимает, что в этой истории зло - он. А зло способно породить только ещё большее зло, и - как это принято в по-настоящему хороших книгах - с ним рано или поздно придётся встретиться.
"Шардик" полон печали по понесённым утратам, принесённым жертвам, совершённым ошибкам, увядшим надеждам - и полон доброты. Кельдерек опьянён близостью к Шардику, богу, воплощённому в медведе, но его великая удача не в откровении божества, за которым он без устали следует, а в людях, которых он встречается по пути - чутких в мудрости, самоотверженных в опасности, стойких в невзгодах, милосердных в скорби. Обычных людей, не избранных, но они намного лучше, чем главный герой, которому в какой-то момент напрочь перестаёшь сочувствовать и думаешь только: "Ты это заслужил. Ты сам это сотворил. Ненависть, презрение, одиночество и боль".
И я не уверена, справедливо ли то, что Кельдерек в итоге получил, но печальные и добрые книги, как правило, не о справедливости - они об искуплении и милосердии, и с этой точки зрения всё закончилось как нельзя лучше и даже красиво: сошлись концы с концами, исполнились пророчества и вернулись любимые. Ни одна мелочь не забыта и слетели стрелы с тетив всех луков, мирно висевших на стенах в первых главах.
Последняя же глава настолько тепла и безмятежна по сравнению с предыдущими пятьюдесятью семью, что вызывает некоторое недоверие - это точно часть этой же книги? Я сказала, что "Шардик" полон доброты, но это доброта, с которой относятся к страдальцем те, кто не понаслышке знает, что такое страдание - настоящее страдание, хоть и в выдуманном мире. Но глава 58 - это мечта о мире без страданий, прекрасная, но наивная.
Но прекрасная. Так что пусть будет - о таком мире стоит мечтать.