5

Прочитать рудневский "Словарь культуры" я собирался несколько лет. И вот наконец сподобился. И прочитать, и написать об этом.

Философ и лингвист Вадим Руднев, представитель Тартуской школы, включил в свой словарь 140 статей (именно столько было в первом издании) о ключевых понятиях и событиях культуры минувшего столетия. В основном они посвящены различным аспектам философии, психоанализа, лингвистики, семиотики, литературы. В словарь вошли статьи не только о понятиях, специфичных для культуры XX века, но и о терминах, которые приобрели в это время новое значение, а также о некоторых художественных произведениях.

Таким образом, книга, во-первых, помогает освежить в памяти все то, чему тебя учили в университете или вне его, во-вторых, организует все эти знания в систему, в-третьих, сообщает много нового и интересного о вещах, о которых ты что-то где-то слышал, но ничего определенного сказать не мог. Ну и, в конце концов, словарь просто годится для увлекательного чтения.

Особенностью словаря является то, что он больше похож не на словарь в общепринятом смысле, а на постмодернисткий роман. Вместо линейного сюжета в нем клубок мотивов, общих тем, которые под разными углами зрения развиваются в словарных статьях. Главные среди них – размытость границы между вымыслом и реальностью в пространстве культуры XX века, актуализация роли языка в философии и искусстве, критическое переосмысление таких понятий, как "время", "пространство", "истина". При сквозном, линейном прочтении в каждой из "сюжетных линий" словаря до самой "развязки" сохраняется недосказанность, интрига: так, статьи о языковой игре или Эдиповом комплексе находятся в самом конце, но тени этих "персонажей" проскальзывают то тут, то там, заявляя о своем таинственном присутствии практически с самого начала "романа".

Однако самым важным в этом смысле является безусловное присутствие авторского Я в каждой строчке текста. Как в настоящем романе, мы смотрим на изображаемое глазами автора, видим только то, что он нам показывает. В ряде случаев отстраненное повествование вообще меняется на рассказ о личном опыте. Не знаю, хорошо это или плохо, но, по крайней мере, это очень в духе эпохи.

Автору удалось выдержать нужный тон для рассказа о разнородном калейдоскопе культурных событий XX века: без пафоса и иронии. При всем при этом Руднев – человек XX века с несколько наивными взглядами, в частности, на массовую культуру. Упомянув одну из мыльных опер, автор с сарказмом отмечает, что "видимо, этот фильм кончится только тогда, когда он надоест зрителю или когда у продюсеров кончатся деньги". Для человека XXI века не является открытием, что массовое искусство живет именно по таким законам.

Есть в словаре черты, которые мне не понравились. Во-первых, в него не включены некоторые важные и действительно актуальные для истории культуры прошлого века статьи. Например, наверняка стоило написать про герменевтику, дискурс, информационное общество, рок-музыку. Впрочем, ладно, дело хозяйское.

Во-вторых, содержание некоторых статей откровенно не впечатляет. Автор то пускается в рассуждения на тему, практически не раскрывая сути предмета статьи ("Логаэдизация"), то отказывается от своего четкого и ясного стиля и пересказывает содержание понятия тягучим наукообразным языком, от которого клонит в сон ("Феноменология"). А в статье "Карнавализация", например, вообще не упомянуто очень важное постмодернистское понимание этого термина (стирание границ между автором и реципиентом, когда в творческом действии принимают участие и те и другие: зрители не только смотрят на танцующих, но и танцуют сами).

Но это все частности. В целом словарь, безусловно, очень крутой и однозначно не только must read, но и must have – чтобы иметь возможность периодически обращаться к отдельным его статьям. Потому как они того стоят.

ЖЖ