2.5 Феномен старости

"Роман-сценарий", как жанр, явление неоднозначное. С одной стороны, это список показательных действий, без описаний характеров и эмоций, с другой - как раз-таки целый организм, одними только характерами и эмоциями живущий. Получается, что так бдительно хранимая от посягательств жанровая чистота находится под угрозой. Мы получаем либо НЕДОсценарий, либо НЕДОроман. Как, вобщем-то, и вышло.
Паоло Соррентино великолепный режиссёр! Я смотрела "Великую красоту", "Молодость" и была в полном восторге! Сразу хочется запеть оду Соррентино-режиссеру, в то время, как Соррентино-писатель курит неподалёку. Но что делать, если без визуально-звуковой составляющей шедевр мастера сильно теряет в цене? Он, этот "шедевр", не сможет жить самостоятельной жизнью так же ярко и беспечно, как в купе со своим кинематографичным аlter ego.
Зная, что тема книги прямопротивоположна названию, догадаться, о чем же пойдёт речь несложно. Несложно - отстранённо, в контексте терминов и слухов, и практически невозможно - не войдя семенящей походкой в зыбучие пески старости.

Фрагмент картины "Три возраста женщины", Густав Климт, 1905г.

Однако Соррентино показывает нам отфильтрованную старость. И пусть мы не увидим памперсов, рыбных консервов с гречкой и вселенской отстраненности, проблемы у стариков, где бы они ни жили, одни и те же. Трудно говорить, какие, потому что страшно и лицемерно. Можно сто раз описать и привести кучу примеров, но понять до конца не дано, пока не испытаешь на своей шкуре. Но если отстраниться от конкретики, частностей и даже от человеческого фактора и представить, что же хотел сказать автор, то мы увидим не саму старость, а её "огранку". И кому-кому, а Соррентино в последнем не откажешь.
Его старость многократно запаролена и по всему ̶ф̶и̶л̶ь̶м̶у тексту разбросаны ключи. Они в:
- особом виде тишины, где альпийские просторы заглушает шуршание фантика от конфеты
- особом виде беспечности, когда невозможно окинуть весь пройденный (причём, как в переносном, так и в прямом смысле) путь
- особом виде дружбы, где говорят лишь о хорошем.
- особом виде единения с природой, когда и коровы - достойная публика.

Однако всю троицу - детство, зрелость и старость - авто завязывает в тугой узел страха "оказаться не на высоте". И страх этот заставляет эту разношерстную массу видоизменяться и пульсировать. Мальчик совершенствует игру на скрипке, дочка-разведёнка познаёт азы соблазнения, вчерашний робот стал гитлером, а почтенная семейная чета взрывается скандалом в ресторане и занимается сексом под деревом в парке. Страх этот - вечный спутник человеческой жизни. Но есть момент, когда он бессилен, и момент этот - в умении осознать старость. Но что значит осознать? Наверно, это значит быть довольным результатом в деле всей жизн. Ведь Мик ещё карабкается, пытаясь не видеть очевидного, и...страх "быть не на высоте" оказался сильнее. А Фред Баллинджер остановился, отбросив иллюзии, оставив место лишь созерцанию. И мы видим, как умело старость мимикрирует в мире живой природы. Звуки леса, зелень травы, склоны гор, пасущиеся коровы и человек в единении, со всеми вместе

Кадр из фильма "Молодость", Италия, Франция, Великобритания, 2015г.

Старость - умение созерцать и получать от этого удовольствие? Наверно, да. Ведь в коронном фрагменте фильма и на обложке книге мы видим "последнюю идилии жизни" стариков - самолюбивую отрешенную красоту.Она не только в совершенном теле. Она в бликах воды, в полутонах восходящего пара, в бесхитростном свете и, самое главное, она в старости. Ведь молодость не только в незнании старости. Она в вечной неуверенности и страхах, сомнениях и иллюзиях, в своём непостоянстве и невозможности абсолютного самоощущения. И только старости она открывается в своём истинном неискаженном виде. Только старости!
С вершин смутного желаемого и такого же смутного действительного наших созерцателей снимает ирония

– Знаешь что, Фред? Мы так много говорим о мочеиспускании, что совсем забыли о том, что этот орган выполняет и другие функции.
– Мик, не строй себе иллюзий!
– Иллюзий? Слушай, теперь изобрели такие таблетки…
– Но ведь это насилие над реальностью.
– Ну и что? А чем я занимался всю жизнь, снимая кино?

Не получается говорить о книге и фильме отдельно. Я сначала посмотрела фильм, а потом взялась за книгу. Возможно, если бы все было наоборот, я бы по-другому оценила книгу. Мне же постоянно бил в глаза диссонанс - сочная картинка фильма и сухой сценарный текст. Я читала одно, а представляла совсем другое. Учитывая, что фильм наполнен метафорами, намеками, необходимость книги можно оправдать возможностью уложить все в голове, взглянуть более непредвзято. Не удалось. Лучше второй раз посмотреть фильм.

Но и в фильме, и в книге за всей иронией и эстетикой стоит грусть. Грусть, которой нам не понять, грусть, которой нам не помочь...

Ты сказал, что мы придаем чувствам слишком большое значение, но это глупость. Чувства – все, что у нас есть