3.5

Николай Свечин - "Темные всадники".

Книга состоит из двух повестей, причем вторая является продолжением первой. Но что та, что другая ничем не выделяются из общего творчества Свечина. Обычные, непритязательные истории, которые приятно читаются и легко забываются. Язык языком, слог слогом, а сюжет все-таки должен быть. И, когда реалии позапрошлого века накладываются на интересные события, Свечин идет с особым удовольствием и неизменно оставляет приятное послевкусие. В последних же книгах, равно как и на раннем периоде творчества, на первый план выходит фон. Атмосфера и антураж тех ушедших времен, и только. Детективы такого типа существовали всегда: герои не думали, а бегали, часто их выводы сходу оказывались правильными, а доказательства подбирались к тому, что уже было принято интуитивно. Для меня слово "детектив" в подобных произведениях - некая условность. "Криминальный" или "остросюжетный" роман - вот максимум, который к ним применим. Собственно, и на этот раз Свечин не стал прыгать выше головы, а просто запихал всё вышеуказанное в историческую канву. А теперь по пунктам:

"Последняя выставка".
Первая повесть, посвященная 16-й Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде. Примечательно то, что произведение начинается с подробного описания сего мероприятия, и только после пятидесяти страниц "путеводителя" начинают разворачиваться хоть какие-то события. На мой взгляд, это сразу расставляет все приоритеты автора. Историю и краеведение, на мой дилетантский взгляд, он знает безукоризненно, его атмосфера затягивает, его слог привлекает и не отпускает, но всё, что касается сюжета - см. чуть выше. А еще конкретно в данном произведении безобразно сработали редакторы (об этом напишу в постскриптуме с примерами; так относиться к именам героев недопустимо).

"Темные всадники".
А здесь Алексей Лыков уже нашел убийцу из "Последней выставки" и поехал в отпуск. Но не успел добраться до заветного имения, как встретил подозрительного типа. А дальше - солдатско-полицейская чуйка, слежка,... - и кто-нибудь сомневается в том, что интуиция сработает верно? На самом деле, если не ориентироваться на лучшие вещи Свечина, "Темные всадники" мне понравились. То, что инстинктивное подозрение окажется правильным, - не вывод, а фактически исходные данные, ибо такое развитие предполагается само собой. А это значит, что в нечестности обвинять писателя нельзя. Факт, что в концовке не будет неожиданностей, тоже просматривается наперед. Когда у Свечина встречаются классные твисты - это проблеск, исключение в хорошую сторону, приятный сюрприз. То, что расследование довольно прямолинейно, лично мной берется по умолчанию. А значит, учитывая, две описанные выше особенности, остается только получать удовольствие от чтения. И при правильном настрое особых усилий для этого прикладывать не придется.

ПС. А теперь - самое интересное, как обещал. У меня с детства хорошая память на имена. Я могу забыть чье-либо лицо, не вспомнить какую-нибудь цифру, но имена путаю крайне редко. Я помню, как зовут мальчика, который учился со мной в первом классе, а потом куда-то перевелся, учителей, преподавателей, инструкторов, давних знакомых, с которыми сто лет не общаемся, некоторых продавцов с бейджиками и т.п. А ведь большая часть этой информации мне уже нафиг не нужна. И поэтому я достаточно остро реагирую, когда в одном произведении имя одного персонажа пишется по-разному, даже если в текст вкралась банальная опечатка. В "Последней выставке" перепутали чуть ли не всех второстепенных героев. Я могу понять автора, у которого нет такой памяти на имена, но редакторов за аналогичный же проступок не прощаю. А теперь - дискотека, т.е. примеры:

1.

Содержательница Рахиль Щавинская доносила о бегстве проживающей у нее проститутки крестьянской девицы Угодниковой.

Опознанием установили, что это та самая проститутка Угодникова, которая сбежала от содержательницы Щавельской.

Эта путаница встречается раз 10. То один вариант фамилии, то другой.

2.

Билет ратника на имя крестьянина Попова указывал на связь трактирщика и с ограблениями!

– Укрыватель тех, кто напал на крестьянина Петрова и нанес ему побои, повлекшие смерть.

Думаю, не надо пояснять, что в контексте речь идет об одном и том же крестьянине. К слову, эта эпизодическая фамилия упоминается всего два или три раза, но и тут налажали.

3.

До того она носила девичью фамилию Богомолова.

– Не может быть! Она в девичестве Боголюбова, мы проверили!

Классика жанра. Обе фамилии довольно распространены, но почему-то одну на все случаи выбрать не удалось.

4.

– Не советую лезть в бутылку, Пров Прович.

Поэтому вы, Пров Провыч, не баптист никакой

Тут в отчестве одна буковка поменялась, что по сравнению с другими примерами, конечно, пригрешение мелкое. Но и оно встречается в нескольких местах.

5.

Ее зовут Ангелина Штромвасер.

Сама не своя, Шромвасер уехала домой.

А здесь буковка потерялась. Впрочем, это явная опечатка, которая встречается лишь единожды, но за предыдущие пункты будем мочить без прощения.

Возможно, где-то еще встречается подобное, всё-таки моя память не безгранична. Но, как по мне, и этого достаточно, чтобы сделать вывод о редакторской работе.