4

Спустя три тысячи лет после столкновения с жукерами человечество освоило множество планет и выработало комплекс вины за содеянное в прошлом. Любой контакт с иной разумной расой должен проводиться в жестких рамках политики невмешательства. Так, колонии на планете Лузитания, столкнувшейся с аборигенами, предписано свести к минимуму взаимодействие с ними. Еще одна из форм крайности, за благовидным фасадом которой прячется все та же ксенофобия. А образ жизни лузитанских аборигенов, проистекающий от уникальной экосистемы планеты, крайне отличен от привычных человеку понятий. Непонимание неизбежно.

Эндер предстает здесь совсем иным. Не только потому, что он повзрослел. Больше не являясь орудием исполнения чьих-то замыслов, он посвящает себя поискам искупления. Вина — вообще среди главных тем книги. Что с ней делать? Можно казнить себя всю жизнь. Такой путь выбирает одна из главных героинь, ксенолог Новинья. Вина превращается в ее болезнь, и метастазы отравляют не только ее саму, но и самых близких людей. Ей невозможно сочувствовать, если не испытать что-то подобное на своем опыте. Это выглядит как мазохизм, бессмысленный, не приносящий ничего. Кажется, что вовлечение других в такие терзания заслуживает лишь порицания. То есть, окей, казни себя, сколько хочешь, но не затаскивай на свой эшафот других. Таким образом, Эндеру придется выступить в роли психотерапевта, или, если уж продолжать аналогии с холодным оружием из рецензии к "Игре Эндера", в роли скальпеля, удаляющего пораженные ткани.

Если бы не излишняя мелодраматичность сюжетной линии Новиньи и ее семьи, книга заслуживала бы высших баллов. Это, на мой взгляд, в самом деле, было чересчур, еще немного и поплыли бы мыльные пузыри. Однако, главное, что замечательно удалось автору, это вновь сделать мощную развязку. От некоторых сцен пробегают мурашки (впечатлительные, не от страха), причем кое-что даже не описано непосредственно в тексте, а просто упоминается. Замечательное продолжение истории, прекрасный образец ксенофантастики.