5

Необходимое предуведомление. Разумеется, сам термин "рецензия", употребляемый по отношению к текстам о произведениях классических, является не более чем данью всяческим интернет-ресурсам, где нынешние Маши и Вани могут почувствовать великими знатоками и критиками. (Ну как тут не вспомнить славного парня с Amazon.com, который, — снисходительно похлопав классика по плечу, — выдал то ли Лео, то ли Тэдди несколько "дружеских советов" о том, как завоевать-таки американского читателя). Однако кто из нас если не "бросал Пушкина с парохода современности", то позволял себе усмехнуться, дескать, "плохонькие стихи писал Михал Юрич" или, как минимум, просто поныть на тему, какую чушь и скучнистику нам задают читать учителя и преподаватели. Впрочем, с возрастом (или читательским опытом) проходит и это. "Старость пришла", — подумалось мне, когда я поймал себя на мысли, что получаю удовольствие, читая с семиклассниками "Детство" Толстого, от души смеюсь над "Барышней-крестьянкой" Пушкина и "Недорослем" Фонвизина и даже подумываю перечитать Бабеля и поболе разузнать о Грине. Недавно же случилась и вовсе странная вещь: я без всякого внешнего принуждения решил открыть томик Оноре нашего де Бальзака. С другой стороны, что ещё делать, сидя в коммуналке среди остатков — ещё той, советской — "Библиотеки Всемирной Литературы", как не читать бальзаковские (и вспоминать свои) "Утраченные иллюзии"?

Итак, нельзя не преклониться перед масштабностью задачи, поставленной автором "Человеческой комедии": создать картину нравов современного ему общества — от села до Парижу. Насколько точно это получилось у Бальзака, конечно, не мне судить. Но результат — лично меня — впечатляет. Вообще, мне кажется, подобные по направлению и масштабу литературные опыты — "фишка" французской литературы (Вспомним того же Золя). Если ошибаюсь — поправьте.
Если говорить уже конкретно об "Утраченных иллюзиях", не могу не отметить шикарные пассажи Бальзака о литературе и журналистике. Сейчас — пока впечатления еще свежи — мне кажется, что они прекрасны и останутся актуальными до тех пор, пока эти явления существуют.
И, наконец, в романе представлено два пути, следуя которым, можно чего-то добиться: долгий (но и более достойный: упорно трудиться, не сгибаясь под тяжестью нищеты, безвестности и проч.) и быстрый (требующий, впрочем, не меньших усилий, правда, другого рода: стать "своим" в определённых кругах), и большинство из нас, боюсь, выбирают второй, не гнушаясь ничем. (Дабы избежать упреков в том, что я ищу виновных, сразу оговорю: сам я сейчас одинаково далек от обоих путей). Грубо говоря, это только в веках почётно оставаться трудолюбивым одиночкой (если останешься в них вообще). В реальности же (неважно, Париж ли XIX века или любой город России века XXI, неважно, что ты собой представляешь) главное — грамотно вписаться в тусовку. Amen.

Рецензия на моем сайте