4 О нелегкой судьбе искусственных интеллектов в мире победившего феминизма

Трилогия Энн Леки – своего рода феномен, одна из немногих научно-фантастических книг последнего времени, которым удалось «выйти из сумрака» и привлечь внимание широкой аудитории читателей, далеких от этого «несерьезного» жанра. Секрет успеха объясняется очень просто: издатели (и, кажется, сама Леки) настойчиво позиционируют книгу как феминистическую фантастику. Ну а с такой заявкой внимание просто обеспечено, особенно если сам текст действительно представляет собой нечто стоящее.

Дальше...

И действительно, читать роман довольно любопытно, но почти сразу же возникают вопросы, на которые я так и не нашел удовлетворительного ответа. Допустим, в языке радчааи действительно отсутствует концепция разделения полов. Допустим также, что в связи с этим все граждане вынуждены использовать речевые формы женского рода, именовать друг друга «она» и точно так же называть себя во внутреннем монологе. При этом автор пытается подтолкнуть читателя к мысли, что этим и обусловлены все особенности Радча с его бесконечными интригами и нагромождением странных и причудливых околорелигиозных ритуалов. Дескать, цивилизация женского типа, она такая. Но при этом получается странное: о каком вообще женском или мужском типе может идти речь, если концепция разделения полов в языке отсутствует? Для радчааи местоимение «она» не будет нести тот же смысл, что и для нас. Это не местоимение женского рода, а единственное существующее местоимение, обозначающее человека вообще. По-хорошему Леки стоило бы придумать некое искусственное слово, но это был бы уже не роман для феминисток, а просто подражание тому же Игану, который уже проделал такой трюк раньше. Да и вообще, как биологически идентичные реальным людям радчааи могли прийти к такому странному языку, который вывернул им всем мозги наизнанку? Все необходимые половые признаки у них есть, даром что бедняги пытаются выглядеть андрогинно. Но размножаются-то они естественным путем, сексом занимаются друг с другом, о чем в книге явно написано. Как при этом можно не осознавать гендерных различий, понять очень трудно. А ведь это агрессивная цивилизация, распространяющаяся в галактике и поглощающая другие народы. А языки этих народов (сюрприз) самые что ни на есть нормальные. И при этом после аннексии неестественный, вызывающий при коммуникации массу проблем радчааи с легкостью вытесняет родную речь захваченных народов в первом же поколении и «переформатирует» мозги бедных аборигенов. Магия, не иначе.

Магия вообще отлично объясняет многие детали романа, которые нам пытаются показать как научно-фантастические. Например, как именно работает разделенное между множеством тел сознание Анаандер Мианнаи? На каком основании можно считать ее единой личностью до раскола и двумя личностями после? Как обеспечивается обмен мыслями и сенсорной информацией на расстоянии многих световых лет? Вспомните, для сравнения, что пишет о роевых сознаниях в недавно опубликованной на русском «Эхопраксии» Питер Уоттс. «Слуги правосудия» на этом фоне выглядят уж слишком наивно для настоящей, серьезной фантастики. Интересно было бы прочесть и о том, как автор представляет себе искусственный интеллект, управляющий одновременно множеством биологических тел-модулей. Как осуществляется управление бойцами эск с орбиты, как именно «личность» ИИ воспринимает и интегрирует чувственный опыт множества тел? Как мы можем говорить, что после уничтожения «Справедливости Торена» Брэк может сохранять идентичность с «исходным» ИИ? Разве возможностей одного тела-модуля достаточно, чтобы хранить весь массив данных, образовывавших личность корабля, который существовал тысячи лет и управлял сотнями тысяч тел? При этом Брэк не способна определять гендерную принадлежность людей, с которыми ей приходится общаться. Ну да, ее «родной» ИИ корабля был запрограммирован на базе ущербной языковой системы. Но ведь корабль-то имел доступ к телеметрии, описывающей практически все физиологические показатели экипажа. Мимика, пульс, температура и кровяное давление. Неужели гормональные различия мужчин и женщин радчааи настолько нивелированы языком, что ИИ способен угадывать мысли людей по микроскопическим изменениям мимики, не имея при этом представления, имеет ли он дело с человеком мужского или женского пола? Неужели, управляя биологически разнополыми телами и воспринимая в реальном времени их чувственный опыт, ИИ так и не осознал, что оные тела физиологически различны и подразделяются на две очевидные группы?

Конечно, не все так плохо. Если не придираться к тому, как именно работают описанные в романе технологии, мы имеем довольно ладный сюжет и множество довольно изящно задуманных интриг, суть которых постепенно раскрывается читателю. Да, поначалу действия центральных героев да и вообще всех радчааи повергают в недоумение, но примерно к первой трети книги все начинает проясняться. Как только читатель возьмет в толк идеологию, лежащую в основе этой вымышленной цивилизации, все сразу встает на свои места. Поведение персонажей, мотивы их поступков и предыстория описанного мира логичны и нигде не противоречат друг другу. Другое дело, что сами базовые установки, в которых вся эта красота работает, кажутся мне невозможными.

Немалый интерес составляет и распутывание головоломок, образовавшихся в результате намеренного именования всех в женском роде. Вот, скажем, лейтенанты Оун и Скаайат: кто из них мужчина, а кто женщина? Если анализировать поступки и слова героев с точки зрения привычной нам системы ценностей и ориентиров, первый персонаж кажется более женственным, а второй мужественным. Однако не стоит забывать, что и в реальном мире гендерные роли разнятся от культуры к культуре, а где-то и вовсе размываются, смешиваются друг с другом. Так что более сильный партнер в отношениях вовсе не обязательно должен быть мужчиной. Да и вообще, разве можно утверждать, что это именно разнополые герои? Ну да, они занимались сексом, но это могут быть и два мужчины, и две женщины. Современная литература, она такая.

Вообще, такое «обезличенное» чтение позволяет очень многое понять о том, какие именно установки относительно гендерных ролей вы разделяете. Например, не раз замечал, что проявляющего физическую агрессию персонажа я по умолчанию считаю мужчиной. Или, скажем, во время пребывания Брэк на базе поймал себя на том, что все наделенные властью персонажи – офицеры, капитаны, высшие чиновники – рисуются мне мужчинами средних лет и в хорошей физической форме. Секретари же, проводники, личные помощники офицеров – молодые симпатичные девушки. Стереотипы, что поделать. Вот это в книге и здорово – она заставляет задуматься о том, что в сознании многих людей целый ряд профессий и должностей промаркирован как «не для женщин». Обидно только, что ровно того же эффекта можно было добиться, введя в текст обезличенные выдуманные местоимения и устранив тем самым многие из отмеченных мной противоречий.

В конце, пожалуй, повторю еще раз, на всякий случай. Меня не раздражает, что персонажей-мужчин в тексте называют «она». Плохо то, что автор, декларируя принципиальное отсутствие в языке радчааи указывающих на гендер структур, тем не менее все равно по умолчанию считает это самое «она» женским родом со всеми сопутствующими ассоциациями и строит целую цивилизацию на базе языковой феминности. Но о какой феминности может идти речь, если родов в языке нет в принципе? К тому же при переводе на русский, где от рода форма слова зависит гораздо сильнее, противоречия лишь усиливаются. Для того же citizen у нас есть две формы – для женщин и для мужчин. Соответственно, в переводе нужно как-то изворачиваться. Или внутренние монологи героев. Тот же Сеиварден знает, что он – мужчина, но все равно должен говорить о себе «подумала», «сделала» и прочее, потому что это единственный вариант, существующий в его языке. Или русские слова «капитан» и «офицер». Из-за того, что для некоторых профессий и статусов у нас все же есть особые формы для женского рода (например, гражданин/гражданка), эти слова перестают восприниматься как гендерно-нейтральные. Те же феминистки любят писать «авторка», «директорка» и прочее в том же духе. Возможно, переводчику стоило поступить так же, все равно специфика романа такова, что это было бы даже уместно.

В итоге не могу сказать, что потратил время на чтение даром – это был увлекательный и небезынтересный опыт. Не уверен, однако, что буду читать продолжение: на манипуляции Леки и переводчиков с языком я уже насмотрелся достаточно, а сам сюжет не настолько интересен, чтобы поставить недавно вышедших «Слуг меча» в список для скорейшего прочтения. Тем не менее этот первый роман я все же рекомендую прочесть любому читателю, который хотел бы держать руку на пульсе актуальных тенденций в современной фантастике. Как бы то ни было, все свои премии Леки получила абсолютно заслуженно. Просто критерии вручения сейчас таковы, что умно и изобретательно продемонстрировать читателю ту же проблему гендерного неравенства намного важнее, чем придумать какую-нибудь научно-фантастическую штуку вроде уоттсовсого роевого сознания. Ну а плохо это или хорошо, каждый должен решить для себя сам.