4

"Да неужели тебе в голову не приходило, что все дело в асиметрии? Все дело в этом! Симметрия - смерть. Полная остановка. Короткое замыкание!..", - перекрикивает Тишорт Алик, художник, еврей, русский эмигрант.
Этот спор - судьбоносен для девочки. Уже потом она догадается и узнает наверняка, что тот человек, с которым они спорили "как две разгневанные птицы", - её отец. Спор откроет ей интерес к взрослому миру, и даже мать признает бесценность этой возможности "человеческого общения, которого ей так не хватало".
А он, Алик, ее отец, умрет, умрет от полной остановки мышц. И Тишорт, гордая знанием того, что именно она в этом мире "и есть его самый близкий человек" поставит на его поминках кассету с заранее заготовленной речью Алика. И вместе они нарушат симметрию "великой пустоты, которая возникает после смерти". И механический голос Алика из динамиков помирит бывших друзей, и попросит "чтобы было весело", весело на его собственных похоронах.
Так же весело и хорошо, как было при жизни Алика, когда в воздухе витал тягучий и вязкий, и вместе с тем богемный и шальной воздух русской эмиграции 90-ых. Упоительная смесь свободы, новизны и бесшабашности. Многоголосье судеб и торжество толерантности. И похороны станут таким же калейдоскопом лиц и настроений, каким и была жизнь Алика.
Возможно, именно так всё и воспримет Тишорт, и вместо привычного "Идиоты. Какие же все идиоты, ненавижу", - попросит мать: "Знаешь что, а давай в Россию съездим?"
***
И да, эмиграция. Отречение от родных корней, такое желанное и такое невозможное. Как миф о священном Граале для Парсифаля, тема России красной линией проходит через каждую судьбу, не отпуская даже Тишорт, дочь эмигрантов, рожденную в американской больнице для бедных. Ей, выросшей на самоутверждении взрослых в мысли о том, что решение покинуть Россию было правильным поступком, придется разбираться с этим наследством самой. И в этом смысле "Веселые похороны" повторяют очевидное - идентификацию на противопоставлении не построить, или можно, как говориться, вывезти себя из России, но нельзя вывести Россию из себя ;)
***
И да, Наталья Бертель, "Берсонхерст Блюз" и неизданный в России "Черный карлик". Эмигрантская литература. Потрясающее тождество в описании атмосферы русскоязычной творческой диаспоры Нью-Йорка. Правдоподобно. И обреченно.