5

Долго не могла начать читать эту книгу – боялась, что она окажется слишком страшной, полной жутких подробностей, в духе фильма «Иди и смотри». Военную тематику я принимаю слишком близко к сердцу, поэтому читаю подобные книги редко – хоть и живо интересуюсь темой (если слово «интересуюсь» здесь уместно), много думаю о прошедшей войне. Она оказала огромное влияние на мир, а про нашу страну и говорить излишне.

Роман, можно сказать, состоит из отдельных рассказов. Они повествуют о небольшом числе персонажей, которые, как камешки катящиеся с горы, идут по дорогам войны – госпиталь, поле боя, тихая деревушка в стороне от фронта, концлагерь, старый оккупированный городок. Как камушки, они встречаются и расстаются, проскальзывают мимо друг друга неузнанными, отлетают все вместе от слишком больших преград. Как камушки, они не могут видеть всей лавины в целом, они лишь догадываются об ее масштабе по окружающим звукам и до последнего верят, что там – у подножия горы их безумный бег остановится и им дадут отдохнуть.

Самое страшное в книге – не кровавые бессмысленные бои и даже не концлагерь (к которому автор осмеливается приблизиться лишь ближе к концу повествования). Самое страшное – это встреченные героями люди, которые относятся к приказам с полной серьезностью, которые слишком хорошо исполняют эти приказы. Мертвящее, нерассуждающее, слишком старательное племя - те самые ходовые винтики, на которых движется безумная машина войны. Кто знает, может, наши герои-камушки и остановились бы, и нашли бы какую щелочку хотя бы в самом конце пути, где можно укрыться - но каждый раз при намёке на остановку появляются те самые серьезные люди, которые возобновляют лавину бессмысленного разрушения.

Сравнение с Ремарком неизбежно – и мне лично больше по душе Бёлль (опять же , если так можно говорить о военных книгах). Парадоксально, но в его восприятии войны есть нечто русское – Ремарк для меня гораздо более чужестранец, я читала его отстраненно.

Огульно советовать всем прочесть «Где ты был, Адам?» я не буду – это слишком тяжелая и неудобная книга. Читатель должен прийти к ней сам – «принудиловка» убивает и более совершенные книги.

Личная трагедия маленького человека-камушка отделяется от хода истории, от каких-то глобальных процессов и красивых названия, замыкается внутри себя и издает страшный недоумевающий крик. И в этот момент эта незаметная для истории трагедия, эта искореженная судьба становится больше и важнее всех лозунгов, политик, партий, всех громких слов.