5

Вот каким, по моему скромному мнению, должен быть правильный янг-эдалт! Умным, ироничным, требовательным, слегка философским и очень-очень хорошо написанным.

Коротко о сюжете. Шэм, молодой помощник доктора, выходит в свой первый рейс на кротобое. Да-да, кротобое. Поезде. Это мир Рельсоморья, где вместо морских просторов - просторы рельсовые. Где водятся невиданные твари, а земля ядовита, как и небо. Капитан поезда - "Мидаса" - кротобой со стажем и имеет свою собственную философию - огромного светлого крота, который однажды лишил её руки. И, да, привет отсылки к Мелвиллу. Но во время охоты они натыкаются на потерпевший бедствие поезд, на борту которого Шэм совершает удивительную находку. И всё завертелось.

Мне невероятно понравилась многослойность текста, о которой в обычных янг-эдалтах и речи быть не может, они просты как две копейки. Главы этого романа перемежаются главами-вставками, где с читателями разговаривает рассказчик, поясняя, почему и в какой последовательности он рассказывает историю. Вечная метафора поезда как состава на рельсах повествования повторяется из одной такой вставки в другую, и ритм книги, как стук колёс, успокаивает и убаюкивает.

Персонажи многогранны, убедительны и жутко интересны. Сам Шэм, хоть и совершает кучу глупостей, довольно приятен, и наблюдать за ним забавно. Правда, здесь сделано довольно стандартное допущение янг-эдалта, когда все сюжетные линии действуют в пользу главного персонажа и у него всё получается как бы само собой. Слишком много правильных совпадений. Но я готова закрыть на это глаза, потому что, в отличие от многих других книг, здесь это не раздражает и умело мимикрирует под окружающую действительность.

Мир - потрясающий. Вот серьёзно, я влюблена в миры Мьёвиля по уши, он мастер создавать такие уникальные, но при этом жизнеспособные конструкции, что диву даёшься. И эти миры обычно довольно-таки далеки от нашей реальности, но при этом их законы логичны, последовательны и понятны. В Рельсоморье ещё и своя собственная религия с мифологией, пророчествами, божественными чудесами и другими подобными явлениями, а то, что развитие сюжета непосредственно связано с раскрытием загадок этих самых явлений, меня несказанно порадовало.

Язык - ну, чёрт, это же Мьёвиль - непростой и с изюминкой. В этой книге изюминкой послужила замена союза "и" на значок "&", поначалу раздражавшая и казавшаяся глупой. Но потом в одном из отступлений автор объясняет, почему так и зачем, и такой странный ход настолько гармонично вписался в повествование, что мне стало сложно представлять себе текст без этого. Маленькая ремарка: в моей голове этот значок всё время читался как "and", что вообще-то жутко мешало и тормозило. Но это моя индивидуальная особенность.

Аллюзии и отсылки. Даже не знаю, о чём тут говорить. Мелвилл, Дефо (пассаж про Робинзона заставил меня смеяться в голос), Ле Гуин... В этом тексте можно пытаться разобрать кусочки из огромной кучи произведений, но мне было так хорошо от романа в целом, что было даже лень выискивать менее очевидные отсылки, коих там невероятно много.

Как и всегда, философия и политические убеждения самого автора плавно и плотно вплелась в повествование и очень сильно повлияла на сюжет. Но, в отличие от моей обычной нелюбви смешивания политики и художественного вымысли, этот роман не воспринимается как манифест (чего было не мало, например, в той же трилогии Нью-Кробюзон, которую я всё равно люблю преданно и верно). Здесь вымысел и замысел едины, цельны и очень гармоничны, прямо ох.

А, ну, и, кому это важно, это потрясающий стимпанк. Как, собственно, и трилогия Нью-Кробюзон, которую мне после этой книги хочется срочно перечитать.

Я очень редко вставляю цитаты из книги, но здесь они прямо просятся.

Эта фраза - & тут начались неприятности - очень древняя. Испокон веков она служила осью симметрии многих историй, той точкой, из которой герою открывалось, что дела обстоят куда хуже, чем он думал. Что ж, такова природа вещей.

Те, кто сведущ в науках, знают, что ученое название нашего вида - Homo sapiens - человек разумный. Однако нас можно описать & по-другому. Homo narrans, juridicus, ludens, diaspora: мы & рассказчики, & изобретатели законов, & игроки, & те, кто заселили собой весь мир. Это все - мы, но мы & нечто большее.

В той старой фразе есть один секрет. Все мы всегда были, есть & будем Homo vorago aperientis - человек, перед которым зияет огромная ненасытная дыра.

Человека тянет повествовать с тех самых пор, когда он впервые ударил камнем о камень & задумался об огне. & его повесть будет длиться до тех пор, пока сам человек не исчезнет с лица земли; пока одна за другой, как лампочки, не погаснут в небе звёзды.

Блог