5

Если историю пишут победители, то в данном случае победители проявили к памяти побежденных искреннее уважение. Казалось бы, что мешало нарисовать представителей клана Тайра исключительно черными красками? И правитель-инок был самодур, и храмы в Наре они сожгли, и к государю относились как к игрушке, и вообще вели себя неподобающе. Ан нет, средневековые японцы оказались не так просты и не так прямолинейны.
Все персонажи этой книги - живые, от очередного государя (ох, незавидная это была "должность" в те времена) и до последнего самурая. Всем им знакомы как жестокость, так и милосердие, как отчаянная смелость, так и трусость, как честность, так и неприкрытый расчет. Они тоскуют по родным, страдают при мысли, что их семьям придется туго, порою не знают, что выбрать - то ли долг и служение, то ли все же человечность - и в любом случае выбор может оказаться неверным, потому что убийство ребенка не позволит вынужденному убийце жить по-прежнему, а пощаженный противник нанесет удар в спину.
Сама война между Тайра и Минамото прочно вошла в народную память, и ее герои со временем появились на сцене в многочисленных пьесах, а уж Ёсицунэ, который в "Повести" показан не так чтобы лестно, и вовсе стал одним из любимых персонажей японцев - учеником тэнгу, этаким сказочным богатырем с компанией не менее сказочных спутников... Но пока что он - удачливый и толковый военачальник, временами излишне торопливый и вспыльчивый (возраст, возраст... ему было 30, когда он погиб, а подвиги он совершал намного раньше), временами безжалостный, временами неосторожный, потому и наживает себе смертельного врага. Но и Тайра показаны с такой же долей сочувствия и осуждения - и старый глава клана, правитель-инок, чье высокомерие в конце концов довело семью до беды, и благородный Сигэмори, и невольный поджигатель Сигэхира, и Мунэмори, не решающийся расстаться с жизнью из-за сына, и многие другие. Да даже император Го-Сиракава, уж насколько скользкий тип, и то вызывает смешанные чувства. Чем дальше развивался сюжет, тем напряженней он становился, тем сильнее чувствовалась обреченность - и, наконец, трагическая развязка в проливе Данноура. Впрочем, и это был не конец...
Как оно у меня обычно и бывает с японскими книгами, сначала я намертво запуталась в персонажах, у которых имена различаются одним слогом (а некоторые и вовсе именуются по должности, которая, между прочим, на протяжении книги меняется). Но потом приноровилась, запомнила, кто есть кто, и дальше чтение пошло уже без заминок.
Отдельно хотелось бы сказать "спасибо" переводчице - текст читался легко, не надо было специально разбирать, "кто на ком стоял", как оно иногда бывает с переводами средневековых японских текстов.