4 Исповедь о хулигане

Любовь к Есенину заложена у каждого русского человека, кажется, где-то в подкорке мозга, и начинается с самого рождения. Но мне никогда не был близок Есенин, а суета вокруг его имени вызывала разве что недоумение. Нужно ли говорить о том, что нелюбовь часто идет от непонимания и незнания?
Биография Есенина, по крупицам восстановленная Куняевыми, заставила меня посреди ночи лежать на полу и плакать от острой боли и какой-то тихой радости при чтении "Москвы кабацкой". Так отчаянно искренне каждое слово, каждая строфа. И хочется прямо сейчас бежать в город и, "грусть свою уменьшив, золото овса давать кобылам".

Биография эта написана весьма своеобразным языком - есть в ней и чересчур резкие высказывания, и чересчур неоднозначные. Множество вопросов остаются без ответа, мистификации и кажущиеся реальными факты подвергаются сомнению, и постепенно водоворот жизни хулигана и скандалиста затягивает так, что не хватает воздуха вздохнуть.
Излишне явные идейные предпочтения авторов бросаются в глаза и возводят некую стену между читателем и поэтом. Авторы просто не допускают позиции, отличной от собственной, и это вызывает справедливые опасения, настороженность в отношении отдельных суждений.

Но чаще всего факты говорят за себя, и огромная библиографическая база, серьезное многостороннее исследование, проведенное в рамках написания данной биографии, всё же вызывают уважение и заслуживают доверия.
И потому с первых строк мы оказываемся внутри жизни как она есть. И зачем художественная литература, если можно окунуться в самую настоящую реальность, которая подчас оказывается куда интереснее любого вымысла? Вместе с реально существующими героями мы ходим по Москве и Петрограду (Петербургу, Ленинграду). Вместе с ними мы задыхаемся в душных литературных салонах и окидываем взглядом бесконечные поля. Мы пляшем с нарядившимся в сестрино платье Есениным в Константиново и с ним же стоим у зеркала, вглядываясь в Черного человека.

Сложная, мечущаяся личность, Есенин переживает все перипетии судьбы на наших глазах. Перерастает учителей. Переступает черту.
Мы плачем о его драмах, смеемся с его шалостей, упиваемся его поэзией.
И мы понимаем его.