5

Очень добротная книжка на специфическую тему. Юзефович в уже третьей (мною прочтенной) книге хорош своей скрупулезностью без занудства. Здесь он сумел сделать интересным и насытить деталями дипломатический быт Русского государства XVI-XVII веков.

Книга выстроена не в хронологическом порядке, а в тематическом. Мы проедем с иностранными послами от границы до Москвы, а затем и до царского пира через меняющийся этикет, церемониал и условности.

Прелесть любой реальной истории – в несводимых в единую теорию подробностях. Так, не только отношения, т.е. содержательная часть, с ближайшими соседями-врагами (Великое княжество Литовское, Швеция, Крым) были разными, но и церемонии, т.е. форма.

С ВКЛ и позднее Речью Посполитой у нас был странный симбиоз-соперничество. Мы и они все знали друг о друге, имели точное соответствие табели о рангах. И всячески старались унизить друг друга, так, что со временем это становилось просто обязательным элементом переговоров, что в Москве, что в Вильно или Кракове.

С Крымом отношения были еще любопытнее. Москва признавала перекопских ханов правопреемниками Золотой и Большой Орды, что заставляло соблюдать в отношениях с ними элементы подчинения и даже дани, которую в Москве не желали так называть и использовали различные эвфемизмы. При этом симбиотическое существование в ВКЛ давало себя знать и здесь – хитрые и наглые Гиреи шли в поход против тех, кто дал меньше подарков, устраивая своеобразный аукцион чуть ли не каждый год.

За свои унижения царская и великокняжеская дипломатия отыгрывалась на Ливонском ордене и Швеции. Орден считался вассалом императора Священной Римской империи, значит его руководство не было ровней русскому царю. Со Швецией еще интереснее. Швеция вышла из Кальмарской унии с Данией в XVI веке и выбрала себе короля, что делало новую династию недостойной сравнения с Рюриковичами. В Москве это тщательно подчеркивали, напоминали шведским дипломатам, что их король якобы торговал коровами и вообще всячески церемониально их унижали.

В книге очень добротно поданы дипломатические усилия и метания Годунова, который пытался закрепиться на троне после пресечения мужской линии Рюриковичей. Его поиски династических браков, его усилия по возведению на трон и признанию царем своего сына – все это шло параллельно с искажением и изменением церемониала, принятого при Грозном и Федоре Иоанновиче.

В целом очень любопытно наблюдать, как живой и гибкий этикет Ивана III и Василия III костенеет, превращается в ритуал уже при Грозном, а при первых Романовых становится фетишем, вещью в себе, способом вынудить партнеров правильно титуловать царя, а не инструментом внешней политики. Мы чуть было не повторили судьбу Китая, временно одряхлевшего и замкнувшегося во всем известных церемониях.

Так и хочется спекулятивно упомянуть о синусоиде русской истории. Интересно, на каком отрезке, восходящем или нисходящем, мы находимся?

P.S. Когда-нибудь я заставлю себя прочитать и оригиналы отчетов послов