1.5 Во имя справедливости

В подростковые годы я читала огромное количество советских детективов, буквально все, что разными правдами и неправдами удавалось достать. Был среди них и Родионов. Ничем он не запомнился, кроме фамилии, и теперь я понимаю, почему.
Итак, детектив по-советски (внимание, спойлеры!): жил-был мужик, хорошо зарабатывал, числился в крутых специалистах, но время подошло, а с ним и пенсия. Жена померла, дочка старика обобрала, остался он один в пустой квартире, из собеседников только местный алкаш и дневник. Думал старик думал о смысле жизни, да с тоски и удавился. А тут следователь, потертый, но справедливый: как так, отчего старик помер? И вообще отчего старики мрут, как мухи? И кто их будет хоронить, если родственникам по фигу? И вообще, куда мы катимся? А как же мораль?
Про мораль в так называемом детективе удушающе много. Да и не детектив это никакой, а производственный роман на бытовые милицейские темы. То есть, антидетектив. На протяжении повести автор устами главного героя то и дело сетует: глупа публика, охоча до сенсаций, подавай ей интересного. А жизнь скучна, груба, грязна, вот все это мы на публику и вывалим, нехай узнает, почем фунт лиха.
Что же касается дневников старика, которые позабавили моего друга antonrai , то приводимые в них сентенции показались мне пафосными и донельзя банальными.
Ещё в сборнике повестушка о допросе: сначала бырышня рассказывает следователю, какой хороший человек её новый знакомый, потом следователь барышне о том, какой тот плохой. Всё это перемежается очередными сентенциями на тему «что такое хорошо и что такое плохо». Пипец, дорогие товарищи.

Пара сентенций от автора:

Когда ел безмерно, пил без оглядки, любил женщин без смысла, гулял, радовался всему – лучшие годы? А когда появился опыт и специальность, друзья и дети, способность размышлять и наслаждаться истинно хорошим – худшие годы? Разве животные радости выше духовных?

Простить можно только человеку, осознавшему содеянное. Иначе прощение станет издевательством над истиной и справедливостью.