5

Когда-то, когда я рвалась жить в Средиземье, я прочитала дилогию Ольги Брилевой "По ту с торону рассвета" про Берена и Лутиэнь. Тогда увидела я и измученного Берена, заблудившегося в Поясе Мелиан, и Нарготронд, и золото волос Финрода в пещере Саурона, и Лутиэнь в чертогах Мандоса.

"Дети Хурина" во многом напоминали мне тот двухтомник, и потому оказались полны воспоминаний и боли: история двух великих влюбленных уже стала легендой, к которой обращались герои другой эпохи (и я вслед за ними), в глазах Тингола поселилась грусть за потерянную дочь, а в Нарготронде правил уже другой король. Но остались леса Мелиан и врата Фелагунда, и потомки Берена. Когда Турин оказался в Нарготронде, мне казалось, я слышу звук собственных шагов, разлетающийся по его стенам. И тем больнее было видеть судьбу этих стен, которые Финрод возводил с такой любовью, и видеть судьбу его народа.

Очень горькая, полная бессчетных слез история: больно видеть ошибки Турина, больно было за Гвиндора и Белега, больно за людей и эльфов, а больше всего больно за Хурина, которому со всем этим жить...