5

Да простит мне Господь, если в эти строки я не смог сложить всю щемящую любовь, которую питаю ко всем людям на свете.

«Щемящая любовь» – какую верную фразу подобрал Марк Шагал! Именно щемящая любовь окутывает, пронизывает, просачивается, расцветает из каждой строки его жизни. Любовь к родным, к природе, к искусству, к жизни.
Бесконечно сложно писать о таких книгах. Кажется, все уже сказано самим автором. Не передашь всю ту нежность, весь свет, всю печаль, всю любовь, которые рисует нам Шагал. Рисует – словами.
Все же художник остается художником в любом жанре: удивительно образный, красочный язык повествования моментально «включает» все чувства. Вот подросток Марк-Мойше, сбежав из синагоги, грызет в саду огромное сочное зеленое яблоко (ну признайтесь, что и вам сейчас захотелось такое же!). Вот Белла (и ее глаза, о, ее глаза!) с огромным букетом рябины – сине-зеленые листья, красно-оранжевые ягоды – входит в темную, наполненную густым синим светом-цветом, мастерскую Марка. Вот отец вернулся с работы и остановился на пороге, и этот селедочный – такой родной! – запах, и карманы топорщатся, а в карманах – что же там?
Точно так же, как Марк Шагал поступал с красками – из стандартной палитры извлекал нечто необыкновенное и необычное, цвет наполнял светом – он поступил и с языком. Его слова летают, его фразы поются и дышат.
Ну как ему это удалось? Загадка. И даже распахнув и излив свою душу, как сделал это Марк Захарович, не раскроешь никому эту тайну – ведь не опишешь и не напишешь глубинное, природное чувство прекрасного.

И качестве небольшого послесловия – стихотворение Марка Шагала «Ангел над крышами» (еще и стихи, да!):
Ты помнишь ли меня, мой город,
мальчишку, ветром вздутый ворот.

Река, из памяти испей-ка
и вспомни въявь юнца того,
что на твоих сидел скамейках
и ждал призванья своего.

Там, где дома стоят кривые,
где склон кладбищенский встает,
где спит река – там золотые
деньки я грезил напролет.

А ночью – ангел светозарный
над крышей пламенел амбарной
и клялся мне, что до высот
мое он имя вознесет...
(перевод с идиша Льва Беринского)