3.5

Если вы это читаете, то знайте, что данная рецензия больше смахивает не на рецензию, а на «поболтаем после прочтения». Но могу сказать сразу – для общего развития было бы неплохо прочитать, тем более, в новелле текста страницы три. В общем, читайте и возвращайтесь, особенно если после прочтения почувствуете: «Что за…? Почему?». И, чисто ради справки, Мериме меня не пронял, совершенно никаких эмоций не вызвал. Интерес - да, эмоции – нет.
Читать новеллу я начала неподготовленной, меня как-то мало интересовали нравы корсиканцев 1800-х годов.

Если вы убили человека, бегите в маки Порто-Веккьо, и вы проживете там в безопасности, имея при себе доброе оружье, порох и пули; не забудьте прихватить с собой коричневый плащ с капюшоном – он заменит вам и одеяло и подстилку. Пастухи дадут вам молока, сыра и каштанов, и вам нечего бояться правосудия или родственников убитого, если только не появится необходимость спуститься в город, чтобы пополнить запасы пороха.

В начале, этот абзац вызвал во мне недоумение. Как так? Пастухи будут кормить явного преступника? Но по мере прочтения весь пазл сложился, и я увидела картинку полностью. Однако, чтобы заметить все упущенные детали, пришлось пробежаться глазами по новелле ещё раз.
У Маттео Фальконе было три дочери. Но Маттео Фальконе – это вам не Степан Емельянович, он не потащился на край света за аленьким цветочком для младшей дочурки, Маттео - настоящий корсиканец-горец, и он не успокоился, пока не заделал сына.
Зря он его, собственно, зачал, ибо, спустя десять лет после рождения Фортунато, имели место быть вот такие события:
Грубо говоря, отец с матерью отлучились по делам, сына оставили присматривать за имуществом, и вот, юный отпрыск, лёжа под палящим солнышком Корсики, слышит выстрелы.
По дороге, к его дому хромает раненый беглый преступник и просит, чтобы Фортунато его спрятал. Малец не промах и спрашивает, что тот даст ему взамен. Получив серебряную монету, он прячет преступника в стоге сена, а потом всё это дело ещё «прикрывает» кошкой с котятами, мол давно она тут с выводком, точно в сено ни кто не лазил. И вот эта махинация с кошкой, наверное, самый яркий для меня момент за всю новеллу. Да, да. Ярче, чем концовка. Я б не догадалась запихать туда кошку и котят.
Однако, не смотря на хитрость, видать не научился ещё мальчик жить по корсиканским понятиям.
Следом за преступником, бегут жёлтые воротники. И Фортунато выдаёт им беглеца за карманные часы (подороже монеты будут).
Возможно, из мальчика рос юный предприниматель. Знаете эту американскую штуку, дабы выяснить подходит ли человек на роль бизнесмена: идёте вы с другом и находите кошелёк с деньгами, как вы поступите? Так вот, мальчик, явно, прошёл бы тест.
Сделка совершена, беглеца вяжут, и тут отец появляется на горизонте, да с двумя ружьями, видит сержанта, кстати, приходящегося ему родственником, и крадётся к дому с пальцем на курке.

Нет, имя его пользовалось доброй славой. Он был, что называется, благонамеренным обывателем, но в то же время корсиканцем и горцем, а кто из корсиканцев-горцев, хорошенько порывшись в памяти, не найдет у себя в прошлом какого-нибудь грешка: ружейного выстрела, удара кинжалом или тому подобного пустячка?
Совесть Маттео была чище, чем у кого-либо, ибо вот уже десять лет, как он не направлял дула своего ружья на человека

Ну, сержант и рассказывает, чего он здесь забыл…
И вот тут всё начинает вставать на свои места. У корсиканцев, оказывается, принято искать убежища от государства у простых обывателей. А прикрыть сотоварища – дело чести.
Недолго думая, преступник плюёт на порог и говорит:

– Дом предателя!

Сын, пытаясь загладить вину, несёт ему молока(!), а беглец :

Затем, обернувшись к одному из вольтижеров, он промолвил:
– Товарищ! Дай мне напиться.
Солдат подал ему флягу, и бандит отпил воду, поднесенную рукой человека, с которым он только что обменялся выстрелами.

Естественно, тут встаёт вопрос чести. И жизни. И Маттео выбирает честь.
Понравилось мне описание реакции матери, которая жалеет сына, но не может не считаться с совершённым бесчестьем и пойти против воли супруга, ибо

Долг хорошей жены – во время боя заряжать ружье для своего мужа.

P.S. А имя-то какое. Фортунато. Грех не вспомнить Фортуну. Я в конце подумала, что-то вроде: «Какая удача. Привалила пареньку серебряная монета, остановиться бы на этом, нет, на часы позарился…»
И, наверно, это мышление не так уж далеко от нашего. Сколько наших русских офицеров считали и считают, что честь дороже жизни? Разная направленность, но суть та же – выбирая между честью и жизнью, честь перевешивает.