3

" Опавшие листья. Короб первый" Есть у меня подозрения, что дневники подобного содержания ведут многие люди, которые имеют намёк на интеллект, однако не всем хватает смелости их публиковать. Но при доле наглости и уверенности, внушенной матерью, что, именно ты - тот гений, светоч, не побоюсь этого слова Единственный Глаз, человечества, способный дать правильную оценку не только в синхроническом аспекте, но также подготовить исторический срез.
Именно это осуществил Василий Розанов. Записи его разобщены по специфическим дневникам и сборникам статей, но можно выделить основные, общные для всех сборниковсборников, темы:
1. Империализм;
2. Панславянизм;
3. Религия; русское православие;
4. Место женщины в человеческом обществе;
5. Революция;
6. Литературная критика;
7. Заметки интимного характера.
В первой части Василий Розанов делает достаточно разобщенные наметки последующих сборников. Попадаются тут удачные размышления, однако не назову их темы бриллиантами, которые достойны того, чтобы искать их в навозной куче( простите за инвективу), однако навоз - неплохое удобрение для культурной почвы.
Среди достоинств стоит отметить размышления Розанова о " русском пути", которым, правда, уже уничтожены уши многих поколений:

— «Слишком заволокло все Русью. Дайте прорезь в небе». — В самом деле, «тоска по иностранному» не есть ли продукт чрезмерного давления огромности земли своей, и даже цивилизации, «всего» — на маленькую душу каждого.
— Тону, дай немца.
Очень естественно. «Иностранец» есть протест наш, есть вздох наш, есть «свое лицо» в каждом, которое хочется сохранить в неизмеримой Руси.
— Ради Бога — Бокля!! Поскорее!!!
Это как «дайте нашатырю понюхать» в обмороке.

Однако Василий Розанов тут же делает оговорку о разности между европейской культурой и русским миром, а следовательно, самим концептом" Свободы:

Либерал красивее издаст «Войну и мир».
Но либерал никогда не напишет «Войны и мира»: и здесь его граница. Либерал «к услугам», но не душа. Душа — именно не либерал, а энтузиазм, вера. Душа — безумие, огонь.

Здесь намёк на разницу между понятиями " libere" и "freedom". Западное общество предлагает нам первый вариант, когда русской душе по определению ближе второй, хотя даже он не передаст всю семантическую нагрузку слова " ВОЛЯ". В этом и покрыты те самые " специфические особенности применения политических программ на русской почве".
В остальном же, в "...Коробе первом" встречаем обрывчатые записи о женском предназначении и семейных неурядицах писателя.
"Опавшие листья. Короб второй" Вот тут уже Вас. Вас. разошелся не на шутку и всем базовым категориям жизни дал собственное определение- наполнение.
О чтении.
Явная нелюбовь к Горькому и Л. Андрееву, которая, собственно, к первому уже в " Уединенном" обернётся любовью, что не впервой для Розанова - во многом наш "Колумб смысла бытия" не уверен наверняка, те же метания с религией, в частности с русским православием, та же неуверенность с социализмом, с отношением к половым проблемам.
Всяческое восхваление Толстого и Достоевского, как ориентиров на небосклоне русской литературы, с положительным перевесом в сторону второго.

Ибо даже без всякого школьного учения, без знания географии и истории, — просто «передумать» только Толстого и Достоевского — значит стать как бы Сократом по уму, или Эпиктетом, или М. Аврелием, — люди тоже не очень " знавшие географию" и " не окончившие курса в гимназии".

Любовь к Гоголю, сочетающаяся с грубым замечанием, правда, сдается, основанным на неких личных сублимированных мотивах, о том, что, мол, исходя из портретных характеристик, Гоголь имел тягу к некрофилии.
С Щедриным предвосхищение советской эпохи: "Не читал, но осуждаю!"

Щедрин около Гоголя как конюх около Александра Македонского.
Да Гоголь и есть Алекс. Мак. Так же велики и обширны завоевания. И «вновь открытые страны». Даже — «Индия» есть.

Разумеется, преклонение перед " нашим все", без чего ты словно полусирота, не русский в полном смысле этого слова, отщепенец на могучем древе русской культуры.

Пушкин… я его ел. Уже знаешь страницу, сцену: и перечтешь вновь; но это — еда. Вошло в меня, бежит в крови, освежает мозг, чистит душу от грехов. Его
Когда для смертного умолкнет шумный день
одинаково с 50-м псалмом («Помилуй мя, Боже»). Так же велико, оглушительно и религиозно. Такая же правда.

О религии.
Взаимоотношения с церковью у Розанова сложные, то ли от того, что ( отталкиваемся от положения, что он воистину мыслитель, а следовательно умный человек) философ видит несоответствие высокого призвания и служителей церкви. То ли причиной ( полагаем, что не всякий названный философом, Диоген, а по Фрейду, так человек - вовсе мелочный эгоист, а уж до ницшеанского сверхчеловека Розанов дорос разве что в собственных глазах)несогласие с "ущемлением" в половом плане, ибо Розанов никак не согласен воздерживаться и следовать в плане таинств брака требованием церкви.
Однако при том он хорошо видит разницу между состоянием языческим и христианским, сам же точно задержался на переходе и, как Орфей, оглядывается назад, тогда как можно было бы перенести многие пассивные языческие обряды в нашу эпоху во успокоение природного суеверия простых масс.

Перед древними нам заплакать? «Позитивные боги», с шутками и вымыслами. Но вдруг «спина болит»: тут уж не до вымыслов, а «помоги! облегчи!». Вот Юпитеру никак не скажешь: «Облегчи!» И когда по человечеству прошла великая тоска: — «Облегчи», — явился Христос.

Так, христианство рождается вместе со слезами, нет уже буйных фасцинариев, вакхических плясок и торжественно- сдержанных трагедий, Римская культура пришла в упадок и предчувствует близкий конец, дитя, не ведающее стыда познало печаль, и переродилось , если не в Будду, то в христианина, так как не нашло в себе силы отрешиться от желания вернуть период цветения и осознания горестного положения. Это ещё не мудрец, но человек в кризисе среднего возраста. Но близится час мудрости:" Возлюби ближнего своего!" Рим не успел, но эстафету переняла европейская цивилизация, как целительное средство от эсхатологических тенденций.

только слезам Он открыт. Кто никогда не плачет — никогда не увидит Христа. А кто плачет — увидит Его непременно.
Христос — это слезы человечества, развернувшиеся в поразительный рассказ, поразительное событие.

А слёзы - в свою очередь, путь к сочувствую, к близости, к единству через осознания одиночества и отрешенности, автономности смерти. Радость же - эгоистичное самозабвенное состояние как раз того равнодушного ребёнка, которым любуются, но который сам не способен одарить любящим взглядом, а лишь дарует чувство сопричастности, в его играх - ты благодарный зритель, но замкнутость на себе, а следовательно и томление души в клетке одиночества - перманентное состояние человека, ушедшего от первобытного ощущение единения с мировым пространством. Как только перестали помогать галлюциногенные снадобья и сказка единства осыпалась многоцветными льдинками, человек пришёл к христианству и познанию мира через любовь, чтобы не утонуть в собственном одиночестве, уничтожить ощущение оставленности и тоски по Раю - миру, где ты един с природой и всем живым.

В грусти человек — естественный христианин. В счастье человек — естественный язычник.

О революции Розанов - сторонник эволюционного развития, так как видит в революции - самоуничтожающий, растленный акт, замкнутый на самом себе. Для него революция - бессмысленна и беспощадная, так как может помочь лишь в момент горения кометы, когда же огонь поддерживается искусственно, он развращает и приводит к упадке морали на фоне осознания, что ты всегда можешь согреться у чужого костра, а лучшее топливо - трупы тех, кого этот костёр не влечёт, либо же тех, кто, по мнению остальных, перегрелся, то бишь лиц с
с явным свидетельством переизбытка на физиономии - в прошлом, зачинщиков( или же культурно- вдохновителей) революции, которые еще поддерживали костер деревом и старыми, отжившими идеями, а также начиняли ползучее брюхо костра ворохом пожелтевших документов. Однако с ними они спалили также и важные инструкции по строительству нового мира. Остается лишь раздражение и жажда выжить.
blockquotee>Революции происходят не тогда, когда народу тяжело. Тогда он молится. А когда он переходит «в облегчение»… В «облегчении» он преобразуется из человека в свинью, и тогда «бьет посуду», «гадит хлев», «зажигает дом». Это революция.
Умиравшие от голоду крестьяне (где-то в Вятке) просили отслужить молебен. Но студенты на казенной стипендии, естественно, волнуются.
" Люди лунного света. Метафизика христианства" - сексология по- русски, Камасутра, написанная с одной лишь целью - смутить духовных лиц. Здесь однобоко и недальновидно Розанов ополчается против духовенства, как " подстрекателей" к сдерживанию плоти. Если бы с данным текстом ознакомился Фрейд, он бы, может, даже по сочувствовал скудности личной жизни Розанова, который решил отыграться на теории.
Асексуальность как в морском понимании, так и в виде монашеского обета - для него извращение, однако он не решается обличить его громогласно, так как все же надеется на дарование вечного света. Потому он капает желчью и исподтишка подсмеивается над невероятностью и алогичностью ( по его мнению) целомудрия.
Однако, если попробовать упорядочить суждения о скопечестве и девства матери Христа, мозга прийти к выводу, что христианство уже зародилось из тоски по чистоте, а не следовало " легенде о непорочном( в лексиконе Розанова - бессеменном) зачатии". Ведь, согласно Ветхому завету, имя " Ева" переводится как живородящая, а до её появления Адам был полноценным сам по себе и таил в себе женский потенциал( древнегреческое мифотворчество о гермофродитизме). Выходит, именно с половым актом, разделением, утерей самодостаточности мы потеряли Рай, но некоторое время жили иллюзией, пока змей- искуситель не открыл нам глаза на истинное положение вещей. В таком случае бунт против плоского начала и вожделения - попытка возврата к истокам. Ведь, если не совершать арочный грех и не множить новые поколения грешников на земле, следует предположить, история начнёт обратную раскрутку.
Об этом смутно догадывается Розанов в собственной концепции христианства.
В остальном же, он протестует, так как желает лично себя продолжить в веках и авраамически основать народы.
Потому, в моих глазах, Розанов - Валяева начала 20 века. Женщин он видит лишь как сосуд для своего семени, ну и заодно( как в хорошем приборе) владелиц дополнительных функций - уборка, готовка, развлечение мужа. Наличие интеллекта по умолчанию отрицается. Женщины для писателя самки, которые не имеют смысла без функции продолжения рода. Однако в нем живёт также и единовластным хозяин, потому он требует наличие упаковки без повреждений - девственность, однако при том легализацию проституции для тех, кто на роль жены не подошёл, но под водку сойдёт. Он не заботится о здоровье и защищенности работниц сферы интимных услуг, он беспокоится лишь о собственном здоровье, защищенности и жаждет видить не скрывающихся в полутьме ночного фонаря бабочек, а розовощеких дам, нежашихся в тепле специально отведенных для сладострастия комнат.
Также однобрки представления Розанова о таком явлении, как гомосексуальность. Разумеется, понятие гендера, как социально обусловленного явления, не было ещё введено, однако следует быть ограниченной личностью, дабы гаденько шантажировать, как прыщавый юноша в период пубертата, о телесных ощущениях " не таких", включая мечты не совсем мужчин о менстуациях и, напротив, отрицание не совсем женщинами этого явления, продуцированного собственным телом.
Как бы растерялся товарищ Розанов в условиях современного мира, где асексуальность, гомосексуальность и бисексуальность многолики, он же описал лишь вариацию, где человек не приемлет внешние признаки пола и навязанную социальную роль, однако смешно думать, что все девочки, не сидящие себя за рукоделием и примеркой платьев, с годами воспылают к представительнице прекрасного пола.
" Черный огонь" - подборка статей, чье появление обусловлено революционной эпохой начала 20 века и Первой мировой войной, весьма посредственная, на мой взгляд, попытка осмыслить революцию не без восхищающей проницательности Касандры. При том книга ценная для современных исследователей и толкователей того времени, хотя бы потому что это взгляд современника ключевых событий, ставших основой изменения геополитического образа мира.

Поэтому право на революцию заключается в том, чтобы после революции революция была моментально кончена.
"Ты - убил. Теперь ты застегни пуговицы и вытяни руки по швам". Вот что можно сказать аллегорически. В этом - право революции. И только единственно в этом. Тогда они безвредны, целительны, спасительны.

На вопрос же Чернышевского: " Кто виноват?" Розанов отвечает, принимая внушительный вид:" Ты".
" Уединённое" -своеобразный итог жизненных поисков писателя, который становится тем аккордом, что окончательно раскрывает личность человека, прозванного русским мыслителем и идеологом идеи " инаковости русского пути".
Те же обрывочные мысли обо всем. Вырисовывается же образ само влюбленного мизантропа, который порой всхлипывает в тоске по утраченному Богу, как ребёнок, вспоминающий о потерянной любимой игрушки, однако при том самоутверждается в изьявлении ненависти ко ммногим невинным, так- то, группам населения. Виновниками же всех бед человеческих Розанов видит евреев, которых удостаивается лишь прозвания - жид, что уже говорит о нем, явно не как о гиганте мысли.
Однако

Никакой человек недостоин похвалы. Всякий человек достоин только жалости.

Потому, посочувствуем, Розанову, товарищи!