3 На первый, второй рассчитайсь!

Москва златоглавая....Русь соборная...Третий Рим... Панславянский мир... Собирание земель русских.
Иван Грозный сразу ассоциируется с убийством сына, опричниной, массовым сидением бояр на школах, развратом, мучительством всего живого....и написанием церковных псалмов. Однако это произведение посвящено другому аспекту жизни царя и переворачивает стереотипное мышление относительно самодержца.
В книге две темы: глобальная и личностная. В масштабном свете представляется объединение земель под эгидой христианства и создание мощного оплота при помощи присоединения Казани. Индивидуалистский же план рассматривает формирование личности царя под влияние смутного времени, где желание выжить и устоять убили доброе начало и взрастили темную сторону.
Однако присоединение Казани, которое должно было возвеличить русскую православную церковь на самом деле было сопряжено с массовыми убийствами, грабежом и развратом в отношении к мусульманам, чем, собственно, сопровождаются все войны, особенно завоевательные, поскольку высвобождают грешное, животное начало в человеке. Смерть и безнаказанность подталкивают его к самоутверждению такого рода, где губя чужие души, губишь свою.
Что уж говорить, если во главе похода царь, единственным оправданием которого являются эпилептические припадки. Когда молитвы Богу посылает столь жестокий, гибнущий в блуде и сиянии зла, человек, вряд ли это поспособствует развитию истинной веры и становлению христианства.
Однако дидактизм книги проявляется в том, что автор, обращаясь к истокам жизни Ивана Васильевича, приоткрывает нам завесу его отношений с матерью Еленой Глинской и матушкой Аграфеной, а также братьями и сестрами, где он был светлым, добрым, внимательным ребёнком с чистой душой. Но душу кинули в грязь и сплясали на ней демонический танец. Распри и козни врагов, бесконечные перебежчики и предатели, которые " за день меняют три личины, ещё и четвёртая - про запас", убийства в жанре хоррор на глазах у ребенка, заставляют его разуверится в мире света и истинной религиозности, сломив тягу к добру и подменив понятия. По сути, с волками жить - по- волчьи выть. Сама природа во имя самосохранения развила в нем жестокость, но взамен забрала здоровье, поскольку перерождение из ангела в демона не может пройти безболезненно, душа тоже жаждет защитить себя. Отсюда и его перепады, попытка вернуться к вере, однако священники хороши в уединении. Когда религия вмешивается в государственные дела, она становится всего лишь манипулятивным элементом в великих политических играх. И тут уже важно, кто одержит победу: правитель над церковью или попы над правителем.
Здесь перевес происходил то в одну, то в другую сторону из- за внутренней раздвоенности Ивана Грозного.
Отдельно хочется упомянуть о проклятии, которое так мрачно окрасило первые страницы книги, проклятии, гремящем в веках, слетевшим с губ Соломонии в момент пострига её в монахини. Безусловно, это аффективное состояние, способное стать поражающим, сокрушающее сильнейших.
Грех же, закравшийся в стены монастырей, говорит не только о моральном разложении, но указывает на то, что они не были обителью Бога, а служили разновидностью тюрем, куда отправляли в ссылку провинившихся, дабы стереть их из людской памяти.
Стоит отметить стилистические приёмы, которые прекрасно отображают историческую эпоху, благодаря языковым элементам, присущим тому времени. Это способствует погружению в прошлое и заставляет верить в происходящее.
"Наследие Грозного" - Вторая часть трилогии напоминает даже не детектив, а полу фантастический триллер в русских традициях, от которого веет чем- то ггоголевским. Можно долго спорить о соответствии исторической действительности, но автор подаёт нам как истину чудесное или хотя бы получудесное спасение наследника царского трона Дмитрия Углицкого. Обознались, дескать, не того убили. Да и того, который не тот, убивали в два приема, что уж говорить о том, кто это был. Главное убить, а там уже уверить народ, ччто то был Димитрий. Дальше был Федор Иоаннович. Тихий, флегматичный правитель, который отличился лишь тем, что благодаря ли, проклиная ли его появилась пословица "Вот ттебе, бабушка, и Юрьев день". Но царь тихо побил да тихо номер. Борисушка же Годунов возжелал запомниться народу.
И тут автора понесло. Голод, матери, готовящиеся детей на завтрак, трупы, находящие последний приют в желудках братьев и сестёр. И смиренный Дмитрий, который решил ненадолго спасти Россию. Несомненно юношу обрадовалась тот факт, что он, оказывается, властитель русский, но не забываем, товарище, мальчик ввоспитывался в монастыре и внимал слову божиему, в отличие от папаши, который на казни ещё из люльки глядел. От того парень и не приспособился к жизни в качестве самодержца, многим прощал да отпускал грехи, будто священник деревенский, а не наследник Грозного. Так что миссии своей юноша не выполнил, предназначения не оправдал. Только что не променял веру православную на раскольническую, продолжив традиции русской церкви и поддерживая функции Москвы как Третьего Рима.
"Во дни Смуты" - то ли отчаялся Лев Жданов изучать исторический материал, но заключительная часть трилогии напоминает ответ школьника, который учил историю Руси по сказкам да мультфильмам. Обрывочные понятия: Семибоярщина, Земский собор, поляки, Иван Сусанин, Михаил Романов, ну и, конечно, второе пришествие...
Поляки тут воспринимаются как испытание для Руси на её состоятельность величать себя Третьим Римом да ещё оправдывать название на деле, с достоинством. Не перевелась на Руси богатыри...народ маш хитростью известен. История давняя, опостылевшая.
Потому перейдем к дидактической сути книги: в силу своей разобщённости и огромности Россия всегда славилась внутренними распрями, да такими, что каким там Хосе да Луизиано, тут Шуйские, Годуновы, Голицыны, Шереметьевы....и один другого краше. Грызутся за сладкую кость - трон то бишь кремлевский. Бояре тянут одеяло на себя, русский патернализм занят вопросами крови и ищет вечно возрождающихся Дмитриев-Фениксов. Однако чуть беда надвигается извне все становятся против врага единым фронтом, забывают былые обиды. Этой ситуацией обязательно пользуется некто из тех, кто заслуживает трон по голосу крови, и народ ликует.
Так, с Михаилом Романовым русская земля per aspera ad astra обрела долгожданный покой, а довольный своим стойким положением царь вновь занялся отстраиванием Третьего Рима. И зазвонили колокола на Руси, без коих жизнь народу не мила. Под их величальный, благостный или же тревожный, голосящий звон творятся все великие дела испокон веков.