5

Я тяжко уязвлена из-за своего невежества. Сколько раз я просматривала картины Гойи, и они не тронули мое сердце и разум. Я видела их вживую в Эрмитаже и Уффици, и ничто не отозвалось в моей душе, не потянулось навстречу замыслам художника. Я знала Гойю как великого, всемирно признанного мастера, но не чувствовала этого, принимая его славу как данность. А вчера я дочитала последнюю страницу его жизнеописания и потерялась во времени и пространстве, проникнув в суть его творений, смотря на них уже совсем другими глазами.
Все-таки насколько проще я воспринимаю литературу, чем живопись. И хорошо, что можно познать одно посредством другого. Также, как мне открылся мир безумца Ван Гога после прочтения "Жажды жизни", теперь передо мной предстал удивительный извилистый путь становления и развития Гойи, как художника, как общественного деятеля, как человека. Это тернистая горная тропа, где подстерегают ухмыляющиеся демоны и хохочущие ведьмы, где каждый шаг таит множество опасностей, соблазнов, удовольствий и разочарований.
Конец XVIII - начало XIX вв, бурлящая многоликая жизнь Испании. Королевский двор, источенный, как червивое яблоко, интригами и кознями противоборствующих коалиций, ориентирующихся лишь на собственную выгоду - король Карл IV, танцующий под дудку своей супруги, властолюбивой Марии-Луизы и ее многочисленных любовников-фаворитов (например, Мануэля Годоя). Высшая элита государства выглядит смешно и жалко, и страшно, что вся страна и ее жители находятся во власти настроения таких развращенных, пустых, коварных людей. Меж тем, существует еще одна власть, тайная, одновременно внушающая ужас и пробуждающая "любопытство, схожее со сладострастием", а именно инквизиция, которая несомненно добавляет колорита в нашем представлении об Испании. Она действует тихо, собирая информацию на всех и каждого, проводит унизительные аутодафе, растаптывающие жертву, делающие из человека живого мертвеца без прошлого и будущего, отнимая надежду даже у его потомков. И не стоит забывать о мире простонародья, которые своим безудержным весельем, разнузданной страстью, гордо поднятой головой, вызывают улыбку и желание пуститься в пляс, главное, не забывать, что за каждой красавицей-махой скрывается в тени ее махо, закутанный в плащ, скрывающий острое лезвие ножа.
И все эти три мира ощутил на себе художник Франсиско Гойя, каждый пропустил его через свои жернова и сделал другим, еще более мудрым, подозрительным, отточенным, дерзким, блистательным. Но Гойя был не просто первый придворный живописец, он, талантливый от природы и награжденный опытом, доставшимся ему упорным трудом и личными потерями, смог создать свой собственный мир и выплеснуть на холст всех усмиренных демонов, личное восприятие окружающей действительности с ее красотой и безобразием, пошлостью и невинностью, пороком и добродетелью. В этом, конечно, роковую роль сыграла герцогиня Каэтана Альба, женщина удивительная, непостоянная, но искренне любящая, носящая в себе нечто фатальное, трагическое, упрямая и своенравная сумасбродка, любимица народа. Их тяжелые отношения с Гойей, скачущие от нежности и страсти до ненависти и страха, отняли у него слишком многое, повернули в другое русло его судьбу, которая забурлила как горная река, как закипела кровь в жилах испанца Франчо, когда он впервые увидел ее. Он сразу понял, что она принесет лишь беды, что их любовь доставит слишком много печалей и горестей, но страсть к этой женщине не уняла и смерть, так скоропостижно настигшая герцогиню.
Теперь, после прочтения этой книги, я лучше улавливаю мысль художника в его произведениях. Я явственно различаю подчеркнутое уродство, пустое тщеславие, непокоренную гордыню, сумасшествие и святость испанского народа, игривые улыбки девушек, шабаши ведьм, лживые глаза царедворцев, обнаженную красоту, дерзость и непокорность его "Обнаженной махи". А Los Caprichos - вообще отдельная тема для изучения, которая будет актуальна всегда.
В общем, начинаю копить на билет до Мадрида, музей Прадо ждет!