5

- В каждой профессии есть свое кладбище.
- Да, и в журналистике оно состоит из трупа самого журналиста.
Лекция на журфаке

С культурой графических романов я знакома не шибко хорошо. Весь мой читательский багаж - "Хранители", которые понравились и еще какая-то фигня, которую не помню. Нет, я к ним отношусь нормально, без всякого снобизма и презрительных кривляний, дескать, книжки с картинками - не литература. Просто как-то не складывалось до сего момента близкое знакомство.

Тык

На "Трансметрополитен" наткнулась случайно. Примерные мысли были такими: "за прообраз главного героя взят Хантер Томпсон. Круто. О, еще и киберпанк! Журналистика в мире киберпанка! Круто-круто-круто!".

После чтения могу заверить, что это не просто круто, это роскошно. Все эти разборки между сильными мира сего, черный юмор, герои-мудаки, кровь, фрики, прикольные высокотехнологичные херовины, битье морд (руками, палками и ботинками), наркотики, наркотики, наркотики, битье морд, наркотики, войнушки, сатира, веселое попирание всяких законов с криком "За справедливость!". Это я сейчас почти описала рецепт книги, у которой есть все шансы стать моей любимой. При условии, что руки у автора вместе с талантом растут из правильного места.

Спайдер Иерусалим - один из самых колоритных литературных персонажей. В принципе, не колоритных в "Трансметрополитене" и нет. Они уродливые, одиозные, мерзкие и яркие. В последнее время я прочитала много херни с героями-картонками, так что история о злобном журналисте и чуваке с жуткой ухмылкой - просто живительный подорожник на мою израненную ходульными шаблонами душевную организацию. Спасибо, господин Эллис, спасибо, низкий вам поклон.

Центральный сюжет далеко не уникальный, без всяких откровений, но они здесь не нужны. Эту историю делают детали. Короткий эпизод о никому не сдавшихся людях из прошлого, о походе по кибиткам вала религиозных организаций, о травле политика, о прогулке по диаспорам. Это мозаика, собирающаяся из множества мелких частей. И в этом ее ценность. Оставь тупо историю о противостоянии журналиста и президента, и она развалится, потеряв значительную долю своего очарования.

Вещь довольно чернушная, но при этом наивная. Это не наивность, на которую можно презрительно хмыкнуть и сказать, что автор ни черта не смыслит в жизни и вообще инфантильный какой-то. Это, скорее, из разряда "так никогда не будет, но...". Спайдер Иерусалим и его методы не могут существовать в нашей журналистской действительности с ее дебильными законами о защите чувств верующих и недопустимости мата в прессе. У нас не осталось уже ни "Слова", ни "Дыры". Журнализм - это не журнализм, а бесконечные пресс-конференции с заготовленными и одобренными заранее вопросами. Те самые набившие оскомину "объективизм", "непредвзятость" и "толерантность". Спайдер Иерусалим журналистике не нужен.

Но, черт возьми, так хочется, чтобы он здесь был.