0 Осторожно! Вызывает экзальтацию!

«С Пелевина не блевал, не ругал даже частью.
– Видно, пока разума муки его не добьют, –
Буду читать – как читал – как читаю: со страстью!
Господом писателя данного – будто в семью!»
(Вольное изложение стихотворения М.И. Цветаевой
«Заповедей не блюла, не ходила к причастью…»)

Поднимите-ка руку, кто ждал нового Пелевина с распростертой читательской душой? Без эдакого тревожного чувства а-ля «хоть бы в этот раз все не вышло комом»? Принято думать, что преданные читатели всегда есть, но они предпочитают отмалчиваться. Тем не менее, тенденция к повальному хэйту позднего Пелевина вполне ощутима – некоторые мои знакомые, будучи неплохо подкованными в области творчества В.П., в связи с ухудшающейся ситуацией последних лет не сохранили к нему и маломальского интереса. Но вот чудесный фактор под названием «пиплхавает» не дает Пелевину ни единого шанса на провал «Смотрителя».

Такая вот язва объективности. Начну потихоньку вставлять свои пять копеек.

Итак, мнимый упадок Пелевина-писателя – это лишь его закономерная трансфигурация (думаю, он сказал бы так же). Видоизменение без потери внутренней сущности, если позволите. Поэтому горько и яростно вздыхающие по «старому Пелевину» на самом деле тоскуют исключительно по произведениям, которые вряд ли могут быть написаны больше одного раза. Не всем же, подобно Достоевскому, умирать после своего лучшего романа…

Но, каюсь, я чуть было не разубедился в приверженности Пелевина самому себе по прошествии нескольких десятков страниц. Лишь ближе к середине книги облегченно выдохнул: оно! Простительно – впереди еще целых полтора тома. Расшифрую это «оно!» для тех, кому не доводилось вгрызаться в Пелевина: понятийно-терминологическая бездна (кочующие из романа в роман «иллюзорность», «визуализация», «персонификация» и пр.); мир, окутанный многочисленными аллюзивными ниточками; подкожный юмор; триада эзотерики, фантастики и философии; наконец, столь притягательный pelevinsky losk, охватывающий все перечисленное.

Во время чтения художественной прозы читатель волей-неволей прикидывает, куда далее повернет сюжет – и не всегда безуспешно. Пелевин обрубает эти потуги на корню – даже, мол, не пытайся. Немалая часть произведения находится во внешней неподвижности, где герою рассказывают обо всем прямо или косвенно его касающемся, – неизменная фишка В.П. – и тут лихих поворотов хоть отбавляй. Иными словами, с автопилота роман не убрать – решать тебе, дорогой друг, плюс это или минус.

А полет пока нормальный. В скором времени понаблюдаем за приземлением.