5

Тогда праведник мог бы состязаться с Ним, — и я навсегда получил бы свободу от Судии моего. Но вот, я иду вперед — и нет Его, назад — и не нахожу Его; делает ли Он что на левой стороне, я не вижу; скрывается ли на правой, не усматриваю. Но Он знает путь мой; пусть испытает меня, — выйду, как золото.
Иов. 23:7

Если не он, то кто?

Масштабное эпическое полотно о 90-х, стержневым сюжетным мотивом которого стал миф о современном Иове - Евгении Алексеевиче Золоторотове.

По сюжету жил себе в иллюзии счастья ветеринар, который обманывал себя напропалую о деяних своих (родительский совет, детская площадка), о матери, отце (повесил вместо фото отца фото актера Урбанского и представлял, что он и есть отец), жене (закрывал глаза не её измены), дочери (были подозрения, что не от него), любовнице (проститутку числил чуть ли не святых), друзьях, отсутствии Бога (или присутствии? сомнениями был полон разум героя). Однажды решил поставить свечку в храме. И это событие дало толчок цепочке испытаний, вылившихся в судебный процесс (увидел девочку-подростка, прикрывавшуюся Семистрельной иконой Божьей матери, причем посмотрев не как взрослый на ребенка, а как мужчина на женщину). Его судили по статьям как маньяка. И не важно было, что он невиновен. Россия эпохи перемен (90-х) перемалывала людей повсеместно. Золоторотов оказался не в то время не в том месте, соответственно дав повод связать части преступления (а именно тот самый лифт того самого подъезда и даже свидетель тот же, бусы которой маньяк рассыпал, а Золоторотов собрал).

По мере чтения невольно напрашивалась параллель с "Левиафаном" Звягинцева. Те же власть, церковь, обычный человек, попавший в жернова правительственной машины. Но есть и разница. Режиссер оставил финал открытым, оставляя додумывать историю самому зрителю. Залотуха же сделал историю чуть более человечной (хотя по мере чтения могло так не показаться): праведная жизнь-испытания-награждение в конце (любящая жена, четверо детей, дом).

Не обошлось в романе и без христианской символики: кресты, сорок, посаженных на кол (вполне может быть отсылка к "Сорока Севастийским мученикам", их атеизм по сути та же религия), Семистрельная икона Божьей материи, Городище-Содом, весьма колоритные выпуклые фигуры о. Мартирия и о. Мардария, бусы (возможно чётки), свечка, конец света (2000-ный, помнится многие таковым считали).

Если подытожить, то роман и России, о нас, о том как менялись наши взгляды и представления, о том "как один интеллигентный человек пошел защищать демократию и встретил Бога". И в роли этого человека все те кто с радостью или болью встречали сначала 1991, затем 1993, первую чеченскую, возвышение и падение МММ, дефолт 1998 и, конечно, 2000.

Валерий Залотуха. Свечка