5

Можно было ожидать, что «Долгая прогулка», начавшаяся в январе «Илиадой» и «Одиссеей», к осени заведёт в края еще более далёкие и загадочные и во времена более древние, чем гомеровские. И все равно страшно было браться за книгу, где автор с первой строки предупреждает, что колодец глубины несказанной, и дна достичь невозможно. Но бездна не только пугает, но и притягивает, и я рискнула спуститься в таинственный колодец…

И в глубины скольких еще колодцев предстояло спуститься за время чтения! Образы из романа сменяют один другой и не дают сделать отзыв на книгу хоть сколько-нибудь последовательным. Вот юный Иосиф у колодца, сливающийся душой со звёздным небом и беседующий с Луной, в то время, когда не может он еще знать о своей удивительной судьбе, а может лишь мечтать и чувствовать нечто невыразимое. Иаков, встречающий у другого колодца «красивую и прекрасную» юную Рахиль, будущую свою любимую жену и мать любимого сына. И снова Иаков, отыскавший в пустыне воду и тем доказавший Лавану свою благословенность. Иосиф, брошенный в колодец на погибель, но возродившийся новым человеком для новой жизни. Колоды как места поворота судеб, колодцы как «каналы связи» между миром живых и миром мертвых, колодцы как могилы и как источники жизни. Колодцы, из темноты которых звёзды кажутся и ярче и ближе.

Так случилось, что только совсем недавно я впервые ясно увидела Млечный путь. Не в планетарии и не через телескоп, а просто так, сидя на берегу моря под огромным куполом темно-синего бархатного неба. Думаю, что никогда не забуду это удивительное ощущение причастности к чуду, сущности которого не понимаешь, но частью которого, несомненно, являешься. Стало понятно, почему размышления о звёздном небе другого великого немца – Иммануила Канта наполняли его душу «новым и все более сильным удивлением и благоговением», и как могла прийти ему в голову мысль о нравственном законе, существующем внутри нас. При виде красоты, гармонии и соразмерности движения небесных тел очень хочется верить, что и в душах человеческих возможны такое же совершенство и гармония. Звёздное небо, опрокинутое в душу и отразившееся в книге – это и есть роман Томаса Манна.

Наверное, подобные интуитивные ощущения единства и взаимосвязи земного и небесного и формировали когда-то древнейшую форму освоения мира – мифологическую. «Иосиф и его братья» - это открывающееся для читателя пространство Мифа. Не мифа с маленькой буквы, чего-то вроде сказки на ночь из детской книжки «Легенды и мифы…», а всеохватывающего Мифа, пронизывающего абсолютно все сферы материальной и духовной жизни человека. Мифа как его понимал и описывал Алексей Лосев в своей «Диалектике мифа». Мифа, возвращающего человеку самого себя - нового, и, что особенно ценно для читателя нашего безумного века постмодернизма, Мифа, позволяющего из миллиардов разрозненных и противоречивых фактов выстроить единую комплексную картину восприятия мира, приблизиться к понимаю каких-то очень важных закономерностей.

И, говоря о том, что книга меняет картину восприятия мира, я не хочу сказать, что Манн хочет склонить читателя к вере в Бога, принять иудаизм или креститься. «Иосиф и его братья» - одна из абсолютно универсальных книг, «подходящих» и для атеистов и для агностиков и для верующих.Впрочем, наверное стоит сделать оговорку о том, что роман может вызвать возмущение одержимых фанатиков, которым кругом мерещится «оскорбление чувств верующих».

Думаю, что Томас Манн не ставил себе задачу «переписать Библию», поколебать чьи-то религиозные чувства, описывая праотцов как живых людей, наделенных не только достоинствами, но и многими слабостями и даже пороками или же написать классический исторический роман «по мотивам» книги Бытия.

Для меня «Иосиф и его братья» - это не столько книга о прошлом, сколько книга о вечном, то есть и о настоящем – тоже, буквально о том, что происходит «здесь и сейчас».

Ибо оно есть, есть всегда, хотя народ и пользуется словом «было». Так говорит миф, а миф только одежда тайны, но торжественный ее наряд – это праздник, который, повторяясь, расширяет значения грамматических времен и делает для народа сегодняшним и былое, и будущее.

«Иосиф и его братья» - это многодневный праздник, способный сделать для читателя сегодняшним и былое, и будущее.
Выше я писала о том, что Томас Манн творит Миф, но так случилось, что по мере прочтения романа развеивался один из моих личных книжных мифов. «Иосиф…» не год и не два был у меня в списке «хотелок», но я считала, что к прочтению романа следует серьезно готовиться – перечитать Библию, почитать книги по истории древнего мира, по библейской истории, по ассиро-вавилонской, шумерской и египетской мифологии, узнать побольше о религиозных и социально-политических взглядах Манна, о том, какой литературой пользовался автор при написании романа и т.д. и т.п. И, безусловно, это всё было бы нелишним, но… так ведь можно полжизни откладывать прекрасную книгу «на потом» и так и не собраться её прочесть, сетуя на недостаток базовых знаний.

Так что всем, кто на Манна поглядывает, но боится, я могу сказать – берите и читайте! Не важно, что вы помните из Библии и какая оценка была у вас в школе по истории, в любом случае вы получите удовольствие от увлекательной семейной саги, рассказе о ярких и неоднозначных личностях, о выборе своего пути и о судьбе, о желаниях и о долге, о любви и ревности, зависти и дружбе, о смелости и благоразумии, и кто знает, о чем вам прочитается ещё.

Для меня сейчас (а я точно знаю, что буду перечитывать роман) «Иосиф и его братья» - это, прежде всего, книга о личной судьбе и о реализации своей судьбы.

Родители и боги благословляли своих любимцев одинаково двусмысленно. Благословенье их было силой и шло от силы, ведь и любовь была только силой, а боги и родители благословляли своих любимцев из любви сильной жизнью, сильной и своим счастьем и своим проклятьем.

До чего же непросто – быть благословенным, не говоря уже о том, что и лишенным оного неудачникам надо как-то выживать! Благословение – не чудесный подарок и не залог непременных успехов и счастья. Это Путь. Путь, требующий напряжения всех сил, применения всех способностей, путь познания мира и познания себя, постоянно требующий осмысления и переосмысления, путь порой невыносимо трудный, но неизменно приносящий удовлетворение потому, что это твой путь.

Благословение не означает даже простой ясности на тему того, что именно является твоим путем и как можно сделать по этому пути первый шаг. Более того, иногда, чтобы сделать этот шаг благословенному нужно нарушить закон:

– Время пришло. Господин хочет благословить тебя.
– Меня? – спросил Иаков, бледнея. – Он хочет благословить меня, а не Исава?
– Тебя в нем, – сказала она нетерпеливо. – Сейчас не до тонкостей! Не рассуждай, не мудри, а делай то, что тебе велят, чтобы не вышло ошибки и не случилось несчастья!

В трактовке Томаса Манна мне стало совершенно ясно, что следовать своему благословению - это значит, в том числе, и действовать так, что вначале ты будешь выглядеть в глазах других не самым лучшим образом и в краткосрочной перспективе наживешь только проблемы, но так, чтобы в итоге это способствовало всеобщему благу и гармонии.

И в этом смысле «Иосиф…» для меня оказался еще и невероятно оптимистичным и мотивирующим романом, ведь книга призывает к познанию и раскрытию себя, к смелости в принятии вызовов судьбы, говорит о том, что из бездны можно выйти перерожденным и о том, что можно быть понятым и принятым другими, следуя своему пути.

Быть может, есть мудрые люди, кому вышесказанное очевидно и без прочтения полутора тысяч страниц «Иосифа…», но, друзья, это ведь ещё и просто интересная книжка, к чему лишать себя удовольствия?